Династия

   -- А премудрость простейшая. И постигать нечего. Помещик обязан лично работать на земле. Обязан. Иначе он -- чиновник, художник, адвокат и кто угодно, но не представитель своего сословия. Ты и Вадим не хозяева. Отнюдь. Значит, пригласить платного управляющего и все на него оставить? Это после того, как я вложил в имение чуть не все женино состояние? После всех моих начинаний? И овцеводство мое, и конский завод... Все в чужие руки? Но тогда мы и половины не получим того, что теперь получаем. Ни я, ни вы с Вадимом. Наши две с половиною тысячи десятин на троих -- да-алеко не золотой клад. Рабочие руки дороги, все дьявольски вздорожало. А жить нам всем -- мне с семьей, Вадиму с Ларисой, да и тебе тоже -- надо прилично. Соответственно нашему,-- как ты на мой счет часто иронизируешь,-- прирожденно сословному достоинству.

   -- Но в Думе ты получал бы жалованье на подмогу?

   -- И проживал бы его целиком, как Вадим проживает. Их только двое, он и жена. У меня же семья.

   -- Да-а. Это... разумеется. Пожалуй, что верно.

   Павел досадливо, немножко смущенно потер крупными и пухлыми пальцами свой жирный затылок. И обрадовался, вспомнив еще про что-то, упущенное из виду.

   -- А имение дяди? -- напомнил он несколько тверже и оживленнее.-- Ведь тоже две с половиною тысячи? И оно всецело в твоих руках?

   Арсений Алексеевич усмехнулся не то с горечью, не то с укоризной.

   -- Тебе кажется земля дяди ценной находкой? Напрасно. У дяди Валерьяна все заложено-перезаложено. Не секрет же для тебя, полагаю? Две закладных в банке. Есть частные обязательства. Сколько проценты съедают. Кроме того, дядю самого содержать надо. Тебе, может, кажется: дядя старик, паралитик... много ли ему нужно при семье Арсения? Только и расходов на него, что оплатить камердинера. А на деле, если сосчитать,-- во что одно франтовство его обходится! Все эти костюмчики, курточки... ассортименты шляп, запонок, галстухов. Духи, косметики. А его страсть к лекарствам? Ко всяким омолаживающим средствам? Даю тебе слово: он больше тратит на себя в месяц, чем я за полгода.

   -- Но все же... то есть... Я хотел сказать...

   -- Ты хотел сказать: но все же долги его погашаются? И имение достанется моим детям чистеньким? Но это только и заставляет меня возиться с его делами. Если бы не его дарственная... если бы это не родовая, не повоевская земля, да я бы ни за что!..

   -- Видишь? Какой ты у нас... собиратель, Иван Калита.

   -- О, могу тебя уверить... Он, составляя дарственную, все рассчитал отлично и правильно. Не возьми я его земли в свои руки, все уже продали бы кредиторы. Дядя остался бы ни с чем, безногим нищим. У него не было другого выхода. А я все равно был запряжен. Ну и рассуди, как бы я шел в Думу с таким грузом за плечами?

   Наконец, я должен следить за воспитанием детей. Воспитатели воспитателями, а необходимо и мое влияние. Мстислав и Игорь -- наше будущее. Не только мое, всей семьи нашей, пока ни у тебя, ни у Вадима -- нет детей. Ах, дети, дети... Большая радость, но и крест нелегкий. Уж не говорю о расходах. Но сколько жертв во имя их. Если бы ты знал только... И, какие жертвы!

   -- Да, ты много тратишь на их воспитание.

   Арсений Алексеевич очнулся от какой-то своей волнующей думы.

   -- Еще бы,-- проговорил он прежним, спокойно-деловитым тоном.-- Один мистер Артур содержание податного инспектора у меня получает. Даже больше. Потому что на всем готовом. А Жюль? А Эрнест? А русский учитель?

   -- Русский -- что. Иностранцы у тебя дорогие. Но это, извини меня, твоя же прихоть.

   -- Как прихоть? Необходимо вытравить из детей кое-что специфически русское: лень, спячку, инертность, распущенность нашу. Самодурство, моему нраву не препятствуй, мягкотелость, наконец, русскую. Я для того и удалил всякое женское влияние. Мать родную, Ксенашу, и ту отодвинул в сторонку. Вот вам мистер Артур. Пока не вырастете, он бог и царь ваш. И конечно, никаких разговоров. Моих детей надо воспитать подобающим образом. Чтобы четвертое поколение натальинских предводителей было почище третьего. Жизнь идет вперед, а дворянство хочет стоять на месте? Нельзя. Ему нужны престиж, авторитетность. И выдержка, выдержка.

   -- Малы еще они, мальчики твои, для такой муштровки. Им бы еще в мяч играть, а не в предводители готовиться.

   -- Мяч -- мячом. Мяч, спорт, гимнастика, холодная вода. Но и выдержка, послушание. Игорю -- восьмой год, Мстиславу -- десятый. Не так уж и малы. Да и воспитывать никогда не рано. С колыбели начинать надобно. Чтобы -- храни бог -- не вышли продуктами российского выращиванья. Как ты, говоря примерно. Человек с образованием, два факультета прослушал, а какой прок? Хоть бы с японцев брать пример научился. Проникся их преданностью всему своему, их национальным чувством. В Лондоне, в Париже ты небось был в парламенте? Интересовался, как и что у них? У себя же дома -- кнутом тебя не загонишь. Я и Вадима в Думу послал потому, что ты отказался. Только потому.