Династия Тюдоров

И тут, в связи со стремительным приближением к королевскому трону леди Джейн Грей, которая уже давно была представлена ко двору и неоднократно участвовала в дворцовых церемониях, Джон Дадли стал подумывать о другой свадьбе – леди Джейн и его сына Гилфорда. Тем более, что ее отец Генри Грей был совсем не против – после падения лорда-протектора ему удалось избежать больших неприятностей и удачно присоединиться к партии Джона Дадли, а также получить доходные должности при дворе.

И вот 24 апреля, когда возможность выздоровления короля Эдуарда ещё не ставилась под сомнение, Джон Дадли и Генри Грей заключили соглашение о помолвке своих детей. В тот день состоялись еще две помолвки – Генри Грей выдавал среднюю дочь Екатерину за лорда Герберта, старшего сына графа Пембрука. А Джон Дадли – свою дочь Екатерину за Генри Хастингса, наследника герцога Хантингдона.

Но в начале мая королевские доктора потеряли последнюю надежду на выздоровление короля – его мучили температура и постоянный кашель, и состояние ухудшалось с каждым днем. И тогда срочно 25 мая, на Троицу, сыграли тройную свадьбу, которая удивила французского и итальянского послов неслыханной роскошью и демонстративным отсутствием в списке приглашённых имперских послов. В тот же день Генри Грей обручил и свою младшую дочь, 9-летнюю Марию, с ее дальним кузеном, 18-летним лордом Артуром Греем. С этого дня семьи Дадли и Греев объединили свои усилия в борьбе за власть. Все три дочери Генри Грея стояли первыми в очереди к королевскому трону, и нужно было срочно произвести на свет наследников мужского пола. Хотя, как показало время, все эти усилия оказались напрасными…

До сих пор остаются неразгаданными многие моменты тех событий. Был ли брак Джейн и Гилфорда частью заранее составленного плана или это просто «удачное» стечение обстоятельств? Боялся ли Джон Дадли прихода к власти католички Марии, и поэтому убедил смертельно больного короля отрешить от престолонаследия своих сестер? Во многих работах ХХ века историки описывают Эдуарда не как марионетку в руках Дадли, а самостоятельного политика, первым предложившим назначить наследниками, в обход Марии и Елизаветы, ещё не рождённых детей Джейн Грей. И скорее всего, так и оно есть.

А как относилась сама Джейн к браку с Гилфордом? Это известно лишь из отчетов венецианских посланников. Сначала, якобы предчувствуя опасность, она противилась браку, но родители угрозами и уговорами вынудили её согласиться. Дальнейшая совместная жизнь молодожёнов описана источниками противоречиво. По сообщению имперского посла, сначала супруги жили раздельно – якобы из-за «незрелого возраста» мужа, а в середине июня, после двух или трёх проведенных вместе ночей, Джейн, под предлогом «отравления», уединилась в загородном доме в Челси и оставалась там до провозглашения ее королевой 10 июля.

В последний раз король появился на публике 1-го июня. Выглядывая в окно из замка Гринвич, он приходил в ужас от мысли, что народ видел его таким «худым и истощенным». После этого толпы народа прибывали еще несколько дней – в надежде снова увидеть короля, но 3-го июня им сказали, что ему нельзя выходить, так как для его больных легких погода слишком прохладная.

Практически на смертном одре, уже не вставая с постели, Эдуард вновь взялся за перо – он лично следил за составлением адвокатами последней версии своего документа, на котором поставил подпись «в шести местах». У него не было другого выхода, как назвать своим наследником женщину, так как у сестер Грей не оставалось времени на то, чтобы родить сыновей. По последней версии, строка закона о передаче короны «сыну леди Джейн» была исправлена на следующую: «леди Джейн и ее сыну». Правда, с оговоркой, что это будет исключением, но ни в коем случае не правилом. Все эти изменения к тексту превратили Джейн в наследницу престола Англии.

15-го июня Эдуард собрал возле своей постели высочайших судей и приказал им подготовить на основе последнего документа грамоту, которую он собирался представить на рассмотрение Парламенту. Затем король попросил ведущих адвокатов в его присутствии подписать обязательство, в котором они соглашались исполнить это завещание после его смерти. Но через несколько дней, когда главный судья Эдуард Монтагю и его коллеги выразили правовые сомнения по поводу этой грамоты, Джон Дадли, герцог Нортумберленд, «даже затрясся от гнева и заявил, что будет бороться голыми руками с любым, кто захочет вступить с ним в схватку». Монтагю также услышал, как кто-то из стоявших позади лордов тихо сказал: «Если они откажутся это сделать, значит они предатели».

Нортумберленд делал все возможное, чтобы переворот прошел по плану и даже отправил свои военные корабли патрулировать Темзу. И вот через неделю грамота была подписана сотней вельмож, включая советников, членов палаты лордов, архиепископов, епископов и шерифов. Многие из них потом заявят, что их принудил к этому герцог Нортумберленд, хотя в момент подписания все молчали, не проявив ни малейшего сопротивления.