Дипломатия России. Опыт Первой мировой войны

Говорят о намерении Германии ценой новых посулов и призрачных уступок забрать в занятых ею областях несколько сот тысяч поляков, чтобы использовать их, как пушечное мясо, посылая их на убой для торжества германизма. Я не хочу верить, чтобы одушевленный высоким национальным чувством польский народ, с самого начала войны спешивший в ряды русских войск, чтобы сразиться за понятный всякому поляку идеал национального объединения, мог поддаться обману и согласиться проливать свою кровь за поработителей Познани.

Обращаясь к настоящему положению в невоюющих государствах, я коснусь, прежде всего, наших отношений со скандинавскими соседями. Мне уже часто приходилось заявлять, как в стенах Государственной думы, так и в беседах с разными лицами и представителями печати, что с нашей стороны по отношению к Швеции нет иных чувств, кроме самого искреннего дружелюбия и желания поддерживать тесные добрососедские сношения. К сожалению, по ту сторону Ботнического залива есть еще люди, которые в силу вкоренившихся предрассудков и под некоторым влиянием наветов наших врагов относятся к нам с предубеждением и недоверием. Между тем всякому должно быть ясно, что Россия и Швеция самой природой предназначены для мирного взаимодействия на почве обоюдных экономических интересов, и повод к вооруженному столкновению между ними может быть создан только искусственно. Ни Швеция, по утверждению ее общественных деятелей, не ищет земельных приращений за счет Финляндии, ни мы не стремимся к каким-либо захватам в сторону наших северных соседей. Чем на самом деле мог бы прельстить нас в этом отношении скандинавский полуостров? Незамерзающей гаванью на Ледовитом океане? У нас уже есть таковая в наших собственных пределах, и благодаря напряженной работе русских инженеров она будет скоро связана железнодорожным путем с сердцем России.

Не к скандинавским берегам исторически тяготеет Российское государство. Оно должно получить в совершенно ином направлении выход к свободному морю.

Румыния продолжала все это время держаться избранного ей нейтралитета. Державы Согласия мирятся с занятым ею положением, не сомневаясь в том, что Румыния не пойдет против своих собственных интересов и будет, когда пробьет ее час, добиваться осуществления своего национального единения ценой собственной крови. Она может быть уверена, что в борьбе против посягательств на независимость ее решений со стороны общего врага она найдет действительную поддержку у тех, к кому влекут ее естественные симпатии ее народа.

В последней моей речи я указывал на военные действия наших союзников на Галлипольском полуострове. Не останавливаясь перед крупными жертвами, они упорно боролись за установление морским путем прямой связи с нами. Вследствие требований изменившегося стратегического положения союзные войска были уведены. Часть этих войск была направлена в Салоники. По поводу высадки там союзнических отрядов и тех толкований, которые событие это вызвало в Берлине, я считаю не лишним заметить следующее. В речи, произнесенной 9 декабря, германский канцлер коснулся отношения держав Согласия к Греции и приравнял их действия к поведению Германии в Бельгии. Если вторжение и разгром этой страны действительно является нарушением принятого на себя Пруссией в 1839 г. священного обязательства, то в мирной высадке союзных войск в Солуни момент юридического правонарушения отсутствует совершенно. 8 статья второго Лондонского договора 3 февраля 1830 г. обусловливала право каждой из трех держав-покровительниц вводить войска в освобожденную ими греческую территорию только с согласия на то двух остальных.

Нужно ли добавлять, что согласие России было с самого начала обеспечено нашим союзникам и что, следовательно, требования указанной статьи в точности соблюдены. Помимо этого, войска союзников были посланы в Солунь по приглашению главы эллинского кабинета, видевшего исключительно в доставлении ему этой вооруженной помощи возможность для Греции выполнить ее союзнические обязательства в отношении Сербии.