Дис

Он, правда, еще раскрыл пакет, собираясь, видимо, пересчитать его содержимое. Однако старый еврей стал его уверять, что все точно и проверять ничего не следует. И тем не менее Антон, памятуя эту двойственную натуру своего собеседника, которую еще совсем недавно разглядел во всей красе, все же вывалил все эти пачки долларовых купюр прямо на стойку и пересчитал все до единой, благо, что купюры в них оказались крупными. После этого он, действительно уже довольный и даже с какой-то глуповатой улыбкой на лице, которую несмотря на все свои старания так и не сумел скрыть, поблагодарил хозяина ломбарда, собрал назад в пакет полученные деньги и, развернувшись, быстро вышел на улицу.

14. Отдел кадров

Сказать, что Наталья Сергеевна была рассержена – это не сказать ничего. Она была просто в шоке, в ступоре от такой наглости. Как, ну как же этот мальчишка вообще посмел так с ней обойтись. Ведь он же ее вынудил, по сути, дожидаться его тут, в этом дурацком переулке битых полчаса, пока сам обделывал свои делишки. Да и что там у него могли быть за дела в ломбарде. Закладывал наверное что-то или выкупал. Не важно. Важно было то, что она, Наталья Сергеевна, уже пару раз, не сдержавшись, подходила к этому ломбарду и даже заглядывала внутрь. Она, конечно, не стала спускаться вниз, решив, что это будет уж чересчур. Тем более что и без того уже считала себя достаточно оскорбленной, а значит и имевшей полное право сердиться на этого любителя поиграть с деньгами или даже обругать его при случае. И вот теперь, когда этот невежа соизволил наконец появился здесь перед ней, он стоит тут еще, как ни в чем ни бывало и, глядя по сторонам, лыбится словно последний идиот. Нет, у нее просто не было слов.

Антон же выйдя из ломбарда, действительно как-то немного растерялся. Он опять увидел дневной свет и почувствовал свежий воздух улицы. А это было совсем неплохо после искусственного освещения и какой-то эмоциональной тесноты только что покинутого им заведения. Да вот еще и Наталья Сергеевна тут тоже стояла, правда, рассерженная на что-то. Впрочем, почему секретарша шефа так сердилась, его не сильно беспокоило. Потому что он и сам был в немалой степени шокирован результатом своего получасового визита в этот ничем не примечательный подвальчик. А беспокоил его совсем другой вопрос, хотя, наверное, и очень важный: куда ему теперь идти. То есть назад домой возвращаться, добравшись сначала на метро до пригородной электрички, или лезть в машину к этой, ну прямо-таки не на шутку рассерженной секретарше. А что потом, ехать на работу? «Вот уж, и на работу, – подумал он, внутренне усмехнувшись, – очень она ему теперь нужна». Да и действительно, нужна ли была сейчас ему работа, трудно было определенно сказать. Поскольку в пакете, что он как-то неловко держал в своей руке, находилась его заработная плата, причем со всеми надбавками и премиями, едва ли не за целых десять лет. А ведь он продал всего лишь один камень из тех, что оставались у него дома. «Дома на столе», – повторил он про себя эту последнюю фразу. И этакое-то, действительно огромное богатство лежало у него просто так на виду в большой комнате, да еще и перед не зашторенным окном! Однако Антон все же несколько успокоил себя мыслью, что перепачканные пеплом бесформенные камни, по виду, так простые стекляшки, вряд ли кто мог принять за настоящие алмазы. Он, конечно, еще долго бы мог вот так размышлять о том о сем, если бы его не отвлекла от всех этих мыслей Наталья Сергеевна.

– Ты что, дурак? – чуть даже прикрикнув, произнесла она неизвестно какую уже по счету дежурно-странную реплику.

После чего молча развернулась, прошла к машине и включила мотор. Антон словно бы очнулся. Секретарша шефа таким образом разрешила за него сразу все его сомнения, поскольку он просто не мог, и опять-таки в силу своего провинциального воспитания, совсем уж нетактично обойтись с женщиной. А Наталья Сергеевна была именно женщиной, настоящей. Это было заметно в каждом ее слове и движении. Ну, что ему оставалось, – только послушно лезть в машину.