Дис

Антон сидел теперь во внутреннем дворике Университета и подбирал материалы для нового эксперимента. Никто кроме него самого, конечно, не мог толком понять, что именно он делал. Однако, поскольку во всем этом чувствовалась некая методичность и даже, пусть и трудноуловимая, но система, то ни Катерина, ни Павел Андреевич, который также наблюдал за всем происходящим, стоя чуть в сторонке и покуривая трубку, ничего не говорили и не возражали. Тем временем их новоявленный вундеркинд уже успел отобрать по крайней мере один образец материала годного для проверки. И это была черепаха. Точнее – насквозь пронафталиненное чучело морской черепахи, а еще точнее, один только ее панцирь. Слева и справа от него располагался теперь уже целый «зоопарк» разных там чучел, смол и даже крупных насекомых, которых Антон распорядился принести ему сюда прямо с биологического факультета. Он, правда, сначала попробовал поэкспериментировать еще и с неорганическими веществами, но почти сразу убедился, что от них не было никакого проку. Собрав же теперь все эти образцы, он брал их один за другим и подносил к некой невидимой области, располагавшейся прямо в воздухе, после чего внимательно разглядывал там что-то и клал образцы на место. Практически все из опробованного им было уже забраковано. И только лишь один черепаший панцирь, да теперь еще, кажется, и разлапистая ветка коралла, были отобраны им и отложены в другую сторону.

Все это странное действо продолжалось около двух часов, по истечении которых Антон наконец поднялся с места, отряхнулся и весьма довольный сообщил, что теперь он совершенно готов и что можно идти в подвал испытывать новые образцы в деле. Павел Андреевич в этот момент весь как-то неловко дернулся, словно его толкнули, еще раз пыхнул уже основательно раскуренной трубкой и все так же молча проследовал за своими лаборантами в подвальное помещение. Он, правда, однажды все-таки не выдержал и пробормотал что-то наподобие: «Черти что, алхимия какая-то», но громко вслух не сказал. По прибытии на место, Антон положил все отобранное им на плазменную печь и вновь попросил Катерину ее включить, он все еще никак не мог запомнить, как это правильно было делать. А Катерина сначала вопросительно посмотрела на Павла Андреевича, после чего послушно исполнила просьбу своего подчиненного. На печи теперь был сложен в кучу уже действительно какой-то алхимический набор. Там была и та морская черепаха, которую Антон отобрал первой, и большая ветвь коралла, и птичьи перья, которые он повыдергал из чучела утки, и еще какие-то совсем уже странные предметы. Катерина, которая наблюдала за всем происходящим с какой-то тревожной смесью противоречивых чувств, тоже наконец не удержалась и произнесла:

– А вот тараканью лапку ты положить забыл, – после чего нервно хмыкнула и вновь посмотрела на своего начальника.

Тот же ничего ей на это не сказал, но лишь по-отечески обнял за плечо. Поскольку не то чтобы увидел, сколько почувствовал, что его зав лабораторией очень сильно нервничает, и что еще чуть-чуть и с ней может случиться даже истерика. Но все обошлось. Тем временем Антон попросил Катю вновь ему помочь и выключить печь. После чего все трое стали ждать пока она остынет и из нее напором воздуха не будет удален инертный газ.

Наконец Антон открыл заслонку и, надев рукавицы, полез щипцами внутрь. Оттуда он извлек нечто совершенно бесформенное, напоминавшее растормошенный клубок шерстяных ниток, который все еще слабо изгибался по краям, не охладившись, по всей видимости, до конца. Но тем не менее, это было стекло. Все то же полупрозрачное невесомое стекло, которое они все трое видели здесь этим утром. Оставив «клубок» медленно опускаться прямо в воздухе, Антон положил щипцы на пол, снял рукавицы и прошел к стулу, который стоял неподалеку от входной двери. После чего он на этот стул сел и словно бы выдохнув, теперь уже по-настоящему счастливо посмотрел на своих коллег.

– Знаете, – сказал он с явным облегчением, – я ведь очень опасался, что не получится. Конечно, я примерно уже понял, в чем там было дело. Но все же то, что произошло здесь сегодня днем в большей степени зависело от меня. От меня лично. А теперь у нас есть совершенно независимый процесс, который даже вы, да и вообще, кто угодно сможет повторить. А значит нам теперь есть уже о чем рассказывать на конференции.

В этот момент Катерина просто не смогла сдержаться и, подойдя к своему лаборанту, обняла его за шею и притянула к себе.

– Тошка, ты молодец, – проговорила она с чувством, гладя его по голове. – Ты умничка. Никто до тебя ничего подобного даже близко не делал, – она еще сильнее прижала его.