Читаем Дискография (2) полностью

Дети любви, Мы уснем в твоих мягких лапах. Дети любви, Нас погубит твой мятный запах.

5. Некоммуникабельность.

Я набрал телефонный номер, А в нем - короткие гудки. Это мой телефонный номер, Наверное с кем-то уже говорю.

Всегда-то мой номер кем-то занят, Когда бы себе я не позвонил. Никому, никому, Некоммуникабельность.

Смотри - огромное море, Ты видишь точку вдали? Смотри - бездонное небо, Е нему прикован твой взгляд.

Смотри - приблизилась точка, Ты видишь этот корабль? А там бескрайнее небо, Что видишь ты в высоте? Мираж - он тоже вдали.

Смотри - безбрежное море Несет по морю корабль. Смотри в безоблачном небе Плывет летучий фрегат.

Смотри - открытое море, Исчез проклятый корабль. А там, в предутреннем небе, Проплыл свинцовый ковчег.

Стой, стой, Обессиливший в ветре.

[....]

6. ? Когда женщины уйдут на войну.

Мы видим женщин вступающих смело, ? Смело в ступу вперед. Их станки победят - они знают, Они знают - их время придет. Они несут тяжелые щиты из свинца, Проходя под ударами молний. И в каждой из них, словно в медленном танце, Прорастают незримые корни.

Но каждый грамм метала должен чувствовать в себе сталь. Мы в любой заготовке обязаны увидеть деталь.

Каждый пятый год мы вгоняем женщин в клетку со львом, Эта практика требует от женщин работы с кнутом. Но что мы скажем нашим детям, когда женщины уйдут на войну. Дети чуткие люди, они сразу поймут, Что в каждой из них, под панцирной каской, Есть слабые корни и это опасно. Видишь, злой генерал смотрит вслед им, вступающим вдаль. Бог мой, сколько витков заберет в себя эта спираль?

Но каждый грамм метала должен чувствовать в себе сталь. Мы в любой заготовке обязаны увидеть деталь.

Но что мы скажем нашим детям, когда женщины уйдут на войну? Но что мы сделаем, к черту, когда женщина станет войной?

Но что мы скажем нашим детям, когда женщины уйдут на войну? Но что мы сделаем, к черту, когда женщина станет войной?

7. ? Это так просто.

[....]

Я могу взять тебя, Быть с тобой, Танцевать с тобой, Пригласить тебя домой. У меня есть дома Рислинг, И Токай, Новые пластинки, Семьдесят седьмой Акай.

Твой мускус, мой мускул Это так просто До утра вместе. Но я уже не хочу быть мужчиной, Но я уже не хочу. Это так просто Я хочу быть, Всего лишь.

Я могу спеть тебе, О тебе, про тебя, Воспевать тебя, Сострадать тебе и себе. У меня есть дома: Эрудиция, эстампы, Мягкие подушки И свет интимной лампы.

Маски, позы, Два листа прозы. Так просто сочинять песни, Но я уже не хочу быть поэтом, Но я уже не хочу. Это так просто Я хочу быть, Всего лишь.

Когда надо пить, Слыть, мыть, выть, Петь, врать, драть, Жрать, петь, взять, взять, взять.

Мать твою так, Быть, всего лишь быть, ? Так просто запить на это, Но я уже не хочу быть поэтом, Да, я уже не хочу. Это так просто, Сочинять песни, Всего лишь.

[....]

8. ? Бриллиантовые дороги.

Посмотри, как блестят Бриллиантовые дороги. Послушай, как хрустят Бриллиантовые дороги. Смотри, какие следы Оставляют на них боги. Чтоб идти вслед за ними нужны Золотые ноги. Чтоб вцепиться в стекло Нужны алмазные когти.

Горят над нами, горят, Помрачая рассудок, Бриллиантовые дороги В темное время суток.

Посмотри, как узки Бриллиантовые дороги. Нас зажали в тиски Бриллиантовые дороги. Чтобы видеть их свет Мы пили горькие травы. Если в пропасть не пасть, Все равно умирать от отравы На алмазных мостах Через черные канавы.

Парят над нами, парят, Помрачая рассудок, Бриллиантовые дороги В темное время суток.

9. Андрей.

С причала рыбачил апостол Андрей, А спаситель ходил по воде. И Андрей доставал из воды пескарей, А спаситель - погибших людей. И Андрей закричал - "Я покину причал, Если ты мне откроешь секрет." А спаситель ответил - "Спокойно, Андрей, Никакого секрета здесь нет."

"Видишь там на горе возвышается крест. Под ним десяток солдат. Повиси-ка на нем, А когда надоест, возвращайся назад, Гулять по воде, гулять по воде, Гулять по воде со мной."

"Но, учитель, на касках блистают рога, Черный ворон кружит над крестом. Объясни мне сейчас, пожалей дурака, А распятье оставь на потом." Онемел спаситель и топнул в сердцах По водной глади ногой: "Ты и верно дурак," и Андрей, в слезах, Побрел с пескарями домой.

"Видишь там на горе возвышается крест. Под ним десяток солдат. Повиси-ка на нем, А когда надоест, возвращайся назад, Гулять по воде, гулять по воде, Гулять по воде со мной."

"Видишь там на горе возвышается крест. Под ним десяток солдат. Повиси-ка на нем, А когда надоест, возвращайся назад, Гулять по воде, гулять по воде, Гулять по воде со мной."

10. ? Синоптики.

Синоптики белых стыдливых ночей, Сумевшие выжить на лютом морозе. Вы сделали нас чуть теплей, чуть светлей, Мы стали подвижнее в оттаявших позах.

Любимцы детей и задумчивых вдов, Включившие джаз в коммунальных квартирах. Я слушаю каждый ваш новый прогноз, Пытаясь понять в чем же тайная сила.

Какая надежда в вас, Какая любовь, Без песен, без праздников, Без жестов, без слов.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Земля предков
Земля предков

Высадившись на территории Центральной Америки, карфагеняне сталкиваются с цивилизацией ольмеков. Из экспедиционного флота финикийцев до берега добралось лишь три корабля, два из которых вскоре потерпели крушение. Выстроив из обломков крепость и оставив одну квинкерему под охраной на берегу, карфагенские разведчики, которых ведет Федор Чайка, продвигаются в глубь материка. Вскоре посланцы Ганнибала обнаруживают огромный город, жители которого поклоняются ягуару. Этот город богат золотом и грандиозными храмами, а его армия многочисленна.На подступах происходит несколько яростных сражений с воинами ягуара, в результате которых почти все карфагеняне из передового отряда гибнут. Федор Чайка, Леха Ларин и еще несколько финикийских бойцов захвачены в плен и должны быть принесены в жертву местным богам на одной из пирамид древнего города. Однако им чудом удается бежать. Уходя от преследования, беглецы встречают армию другого племени и вновь попадают в плен. Финикийцев уводят с побережья залива в глубь горной территории, но они не теряют надежду вновь бежать и разыскать свой последний корабль, чтобы вернуться домой.

Александр Владимирович Мазин , Александр Дмитриевич Прозоров , Александр Прозоров , Алексей Живой , Алексей Миронов , Виктор Геннадьевич Смирнов

Фантастика / Поэзия / Исторические приключения / Альтернативная история / Попаданцы / Стихи и поэзия
Суд идет
Суд идет

Перед вами книга необычная и для автора, и для его читателей. В ней повествуется об учёных, вынужденных помимо своей воли жить и работать вдалеке от своей Родины. Молодой физик и его друг биолог изобрели электронно-биологическую систему, которая способна изменить к лучшему всю нашу жизнь. Теперь они заняты испытаниями этой системы.В книге много острых занимательных сцен, ярко показана любовь двух молодых людей. Книга читается на одном дыхании.«Суд идёт» — роман, который достойно продолжает обширное семейство книг Ивана Дроздова, изданных в серии «Русский роман».

Абрам (Синявский Терц , Андрей Донатович Синявский , Иван Владимирович Дроздов , Иван Георгиевич Лазутин , Расул Гамзатович Гамзатов

Проза / Историческая проза / Русская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Поэзия
В Датском королевстве…
В Датском королевстве…

Номер открывается фрагментами романа Кнуда Ромера «Ничего, кроме страха». В 2006 году известный телеведущий, специалист по рекламе и актер, снимавшийся в фильме Ларса фон Триера «Идиоты», опубликовал свой дебютный роман, который сразу же сделал его знаменитым. Роман Кнуда Ромера, повествующий об истории нескольких поколений одной семьи на фоне исторических событий XX века и удостоенный нескольких престижных премий, переведен на пятнадцать языков. В рубрике «Литературное наследие» представлен один из самых интересных датских писателей первой половины XIX века. Стена Стенсена Бликера принято считать отцом датской новеллы. Он создал свой собственный художественный мир и оригинальную прозу, которая не укладывается в рамки утвердившегося к двадцатым годам XIX века романтизма. В основе сюжета его произведений — часто необычная ситуация, которая вдобавок разрешается совершенно неожиданным образом. Рассказчик, alteregoaвтopa, становится случайным свидетелем драматических событий, разворачивающихся на фоне унылых ютландских пейзажей, и сопереживает героям, страдающим от несправедливости мироустройства. Классик датской литературы Клаус Рифбьерг, который за свою долгую творческую жизнь попробовал себя во всех жанрах, представлен в номере небольшой новеллой «Столовые приборы», в центре которой судьба поколения, принимавшего участие в протестных молодежных акциях 1968 года. Еще об одном классике датской литературы — Карен Бликсен — в рубрике «Портрет в зеркалах» рассказывают такие признанные мастера, как Марио Варгас Льоса, Джон Апдайк и Трумен Капоте.

авторов Коллектив , Анастасия Строкина , Анатолий Николаевич Чеканский , Елена Александровна Суриц , Олег Владимирович Рождественский

Публицистика / Драматургия / Поэзия / Классическая проза / Современная проза