Дисперсия

Она только что вымыла перчатки, которые носила во время работы, но, похоже, не успел их как следует отжать, и на стекле препарата остались восковатые следы мыльного раствора. Отложив все в сторону, она сняла перчатки, готовая пуститься в погоню за новой парой и начать заново.

Но как долго это будет продолжаться? Для доктора Харви и его коллег танцующие в двенадцатимерном пространстве тени их противника всегда будут звучать, как квазимистическая чепуха. Тысяча наблюдений подсохшей крови и мертвых тканей на предметном столике микроскопа этого не изменят.

Элис направилась в кладовую. По иронии судьбы, наилучшие шансы пережить наводнение были именно у тех инструментов, которые упаковали подальше за ненадобностью.

Попытки заразить Дисперсией мышей ее мать оставила больше года назад, но в запасе у них до сих пор имелись инъекционные шприцы, при помощи которых они вводили в тела животных болезнетворные агенты. Сама Дисперсия, насколько было известно, практически не передавалась от человека к человеку. На практике же никто попросту не прилагал для этого достаточных усилий.

Элис снова отнесла шприц в свой рабочий кабинет. Затем она отрезала кусочек зараженного бинта и опустила его в склянку с водой.

Наблюдая, как красновато-коричневая клякса растворяется в окружавшей ее жидкости, она почувствовала, будто наблюдает за своими действиями откуда-то издалека, со своеобразным ощущением скептического изумления. Она искренне была готова отважиться на прыжок с горы ради того, чтобы выяснить, сможет ли поток восходящего воздуха подхватить ее тело и отнести в безопасное место; но это еще не означало, что у нее действительно хватит смелости на подобный поступок.

Она поместила иголку внутрь склянки и набрала немного жидкости в шприц. Но куда его лучше вколоть? Укол в вену казался чересчур опрометчивым решением; даже будь у нее идеально чистая вода, Элис боялась, что может заразить свою кровь чем-то помимо самой Дисперсии.

– Стало быть, в мышцу, – пробормотала она. Спустив брюки, она воткнула иголку в боковую поверхность ноги, а затем начала сдавливать поршень, пока хватало сил выносить боль.

Она выругалась так тихо, как могла; если бы Элис выдала боль в своем голосе, сюда мог примчаться мистер Гревелл.

Она натянула брюки и какое-то время лежала на здоровом боку, дожидаясь, пока не спадет припухлость. Возможно, это ни к чему и не приведет, ведь болезнь не передавалась даже при интимном контакте. А если ей повезет точно так же, как и мышам, признаваться в содеянном и вовсе не придется.

Глава 24

– Мне нужно тебе кое-что показать, – сказала своей матери Элис, отмывая оставшиеся после ужина тарелки. – Но сначала пообещай, что воздержишься от чрезмерной реакции.

– Я буду реагировать согласно обстоятельствам, – ответила Ребекка.

– Я провела собеседование подсобников, – сообщила Элис. – И, кажется, нашла того, кто сможет заняться для тебя готовкой и уборкой.

Ребекка насупилась, не веря своим ушам. – С какой стати нам может потребоваться чья-то помощь? И даже если и так, то как мы будем за это платить? – Она ненадолго задумалась. – Ты выходишь замуж за Кристофера? Это он тебя надоумил?

– Я ни за кого не выхожу – во всяком случае пока, – но спасибо за добрые пожелания.

– Тогда к чему вся эта чепуха? Я стала для тебя такой обузой?

Элис наклонилась и поцеловала ее в лоб. – Конечно нет. Но если я останусь, то могу стать обузой для тебя.

Она разделась, насколько это было необходимо, чтобы продемонстрировать язву, развившуюся в ее квадрицепсе. Элис прижала рану ватным тампоном, но он уже начал отслаиваться.

– Что ты наделала? – запричитала Ребекка. – Глупая девчонка!

– Кто-то же должен был.

Ребекка была настолько взбудоражена, что Элис испугалась, не случится ли с ней что-то вроде припадка, но затем ее мать, похоже, сумела взять себя в руки. – Еще не слишком поздно, – заключила она с железной решимостью в глазах.

– Не слишком поздно для чего?

– Для ампутации. Если инфекционный агент был введен локально, он, возможно, еще не успел распространиться по всему телу.

– Черта с два. – Элис снова натянула брюки. – Я не дам отнять у меня ногу.

– А я не позволю тебе умереть.

– Я не умру, – пренебрежительно ответила Элис. – Ты была рада предложить лечение всем остальным пациентам. И наверняка верила в его успех – или все это было лишь для вида?

Ребекка взглянула на нее так, будто Элис лишилась рассудка. – Им было нечего терять! Я никого не просила брать эту ношу на себя!

– Что ж, я сделала это по собственной воле, и хватит причитать. Никакой ампутации не будет, так что тебе и остальной группе стоит обсудить необходимые протоколы измерений.

Ребекка обхватила голову руками и издала протяжный, надрывный стон.

– Я могу ошибаться, – сказала Элис, – но если я все-таки права, то что еще нам остается? Ввязаться в десятилетнюю войну с Митоном? Отдать им свои земли и просто сбежать? Если наше лечение не работает, я выбираю смерть.