Дисперсия

Тимоти был отважным человеком и имел незаурядный ум, но это не спасло ему жизнь – это даже не гарантировало, что он был хоть в чем-то прав. Они с Элис оказались втянуты в свой собственный танец – слишком искренний, чтобы граничить с соблазнением, но и не настолько равнодушный, каким его пыталась представить сама Элис. Правда же состояла в том, что ее влекло к Тимоти, и она дала ему это понять, ведь так от него было проще добиться желаемого. Тот факт, что в ответ он дал ей гораздо больше, должен был стать предостережением. Ее мать считала, что Тимоти пытался перехитрить саму смерть, но Элис, скорее, боялась, что он просто хотел ей угодить.

Она услышала, как ее зовет Ребекка. – Я вычла из наблюдений указанные тобой величины, – сообщила она. – Но на мой взгляд, эти разности напоминают набор случайных чисел.

– Давай-ка я возьму ключ, – сказала Элис.

Когда Элис вернулась со списком, они общими усилиями поделили результаты вычислений на две группы. В одной из них значения действительно были распределены случайным образом. Вторая же начиналась с набора небольших чисел, которые оставались таковыми и дальше.

– Теперь мне начинает казаться, что ты могла меня как-то обхитрить, – заметила Ребекка.

Элис покачала головой. – Разве я не поделилась с тобой прогнозом до того, как кто-то взглянул на эти препараты?

– Да.

– По-твоему, я могла изготовить эти препараты сама, из какой-то суррогатной крови – в которую ввела бы поддельные организмы, да еще и так, чтобы мистер Гревелл и миссис Коллард обнаружили в них именно то, что мне было нужно?

– Если да, то тебе удалось освоить совершенно новое, недоступное другим искусство, – признала Ребекка.

Элис не смела и мечтать, что окончит день в окрыленном настроении, но в то же время никак не могла ожидать того болезненного и беспомощного чувства, которое ей принесла победа, будто ее нагишом вытолкнули на арену для гладиаторских боев.

– Скажи, что ты мне веришь, – умоляя, произнесла она. – Скажи, что я не одинока. – Тимоти сделал все, что от него зависело, но теперь Элис требовалась помощь любого доступного союзника; она нуждалась в Кристофере, нуждалась в своей матери и своем отце, нуждалась во всех шестерых исследователях и всех жителях Ритера – иначе ей было просто не выдержать всей тяжести этого положения.

Ребекка сжала ее руку. – Я тебе верю. Чтобы разобраться, что конкретно мы ищем, мне придется подтянуть тригонометрию – но чем бы ни была наша цель, ты только что приблизила нас на десять шагов к победе.

Глава 22

– Эти люди и без того увядают на глазах, а вы хотите, чтобы я разрешил перевести пациентов на диету, которая лишит их последнего шанса сберечь и без того скудные запасы плоти? – Доктор Харви не питал к ним ни враждебности, ни пренебрежения, но при этом ясно дал понять, что видит в предложении группы очевидный абсурд на грани со смертоубийством.

Элис молчала; ее официальной ролью на этой встрече было ведение записей. Ребекка взяла с собой миссис Бэмбридж, как единственную из приглашенных исследователей, кого в данный момент могли видеть ритеранцы; такой совет ей дали сведущие люди, которым было известно, что главврачу вряд ли бы хватило терпения на разговор с меловыми досками.

– Эти люди умирают, – сказала в ответ Ребекка. – Они знают, что лечения нет даже в перспективе. Если они решат вызваться добровольцами, чтобы испытать новый метод в надежде прояснить его воздействие на организм, почему бы им этого не позволить?

– Вы хотите дать больным надежду, укоротив их жизнь? – парировал доктор Харви. – При том, что ваше обоснование… можно едва назвать связным.

– Я могу поручиться за наблюдения осадков на бинтах, – высказалась миссис Бэмбридж. – Все мои коллеги перепроверили и сами результаты, и прогнозируемый исход. Подобный уровень согласованности вряд ли можно списать на случайное стечение обстоятельств; можно спорить о конкретной интерпретации формул, но они явно отражают поведение стоящей за этим болезни.

– Они указывают на то, что болезнь носит циклический характер, связанный с календарем взаимодействий, – согласился доктор Харви. – Но стоит ли этому удивляться? Так устроена сама жизнь – она существует, согласно этим циклам. Нельзя доказать этим любую безумную теорию, которую вы захотите притянуть к тем же самым фактам.

Ребекка уже была готова поддаться отчаянию. – Если мы найдем лекарство, оно принесет пользу не только самим больным, – добавила она. – Мы боремся за саму этиологию болезни. Разве это не придает нашим аргументам больше веса?

Доктору Харви это предложение пришлось не по душе. – Обе стороны использовали конфликт с Митоном, как повод для целой массы экстремистских выпадов. Я не дам воспользоваться им в качестве оправдания для жестоких экспериментов над больными. Приходите, когда ваши теории будут подкреплены реальными фактами.

Делегация покинула кабинет и с понурым видом побрела по усыпанной пылью городской площади.

– Твой друг так и не продвинулся в своих выкладках? – спросила миссис Бэмбридж.