Дитя звезд

– Нет! – в ужасе вскричала Клэр. Эстелл вот-вот заберёт сердце единорога! Как вдруг она почувствовала, что свободна. Клэр вскочила на ноги и потянулась к трости, чтобы отнять её у Эстелл, но было слишком поздно. Королева уже опустила её к красной струйке на боку единорога. Кровь теперь не блестела, она сверкала подобно рубинам.

Клэр застыла на месте. Эстелл не пыталась отнять у единорога сердце ради ещё одного шанса на бессмертие. Она пыталась излечить чудесного зверя.

Но она увядала слишком быстро.

Они оба увядали.

Казалось, королева и единорог истачиваются, словно скала под водопадом за тысячи лет – только за секунды.

– Солнце, – Клэр показалось, она слышала, как Эстелл шепнула это единорогу на ухо. И из последних сил единорог поднял свой рог к сердцу королевы.

«Вместе», – казалось, произнёс он.

«Между сердцами, загадывающими желания, и звёздами, их исполняющими, не так уж много различий, верно?» – сказала как-то не так давно Сена. Клэр знала, из сказок и жизни, что порой желание, которое таит сердце, так велико, что оно способно всё изменить.

В комнате вдруг поднялся очень сильный ветер, закруживший в воздухе пыль. Закашляв, Клэр крепко зажмурилась и попыталась подобраться к единорогу, но споткнулась и растянулась на полу.

Ветер затих так же внезапно, как налетел.

Ни звука.

Ни шороха.

Джаспер, по всей видимости, пришёл в себя и сбежал, потому что теперь в восьмиугольной комнате, не считая Клэр и Софи, не было ни души.

Ни королевы. Ни единорога.

Вот только на том месте, где стояли последняя королева и последний единорог, среди осколков камней и обломков породы, распустились два цветка: подснежник и ипомея – иначе утреннее сияние, цветок, который первым встречает солнце каждое утро.

А поверх них обручем лежала корона Ардена.

Кашляя, Софи приблизилась к бутонам неровной походкой и опустилась рядом.

– Клэр, – сказала она хриплым голосом, – паутчица была права. Твоя паутчица и тот паутчик из воспоминаний единорога!

– Ты о чём? – спросила Клэр, присаживаясь рядом с сестрой. Она так устала, что могла бы проспать до конца жизни. – Паутчица сказала мне, что только королева может победить королеву, а Надии здесь нет – её даже не короновали!

Пальцы Софи скользнули по лепесткам, ослепительно-белым на фоне аспидной короны.

– Но королева в самом деле победила королеву. Королеву Эстелл победила… королева Эстелл. – Сестра подняла взгляд, и Клэр увидела, что её глаза застилают слёзы. – Всё это время, все эти годы Эстелл думала, что единственное, что не даст ей окончательно превратиться в призрака, – это новое сердце. Сердце единорога. Но всё, что ей было нужно, – перемена сердца. Миг, когда она решила разорвать привычный для неё рисунок.

Изумление охватило Клэр, заставив её брови нахмуриться, а уголки рта поползти вниз. Это казалось невозможным, невероятным, но Софи говорила так, будто знала. И всё-таки…

– Она наделала много зла, – отрезала Клэр. – Она собиралась совершить ужасную вещь. И ничто не может это исправить.

– Ничто, – согласилась Софи. – И Арден будет помнить об этом. Но её история не утонет в тени окончательно.

– Гм, – произнесла Клэр. Ей хотелось убедиться, что, когда кто-нибудь возьмётся за написание новой поэмы о последней королеве Ардена, в ней будет одна только правда. И у неё как раз была на примете одна прядильщица, которая передаст то, что она видела своими глазами, слово в слово. Лучик света пробился сквозь витраж. Она и не заметила за борьбой, как наступил рассвет.

– Нам нужно идти, рассказать… рассказать всем, – заметила Софи. Казалось, одна только мысль об этом выкачала из неё все силы.

Клэр кивнула, но её внимание привлекло что-то на полу: какой-то блеск среди гравия.

– Софи, смотри, – сказала она. Слёзы луны, целые и нетронутые лежали всего в нескольких метрах от них. Радостно взвизгнув, Софи бросилась к ожерелью и надела его на шею. Но Клэр не чувствовала радости. Эстелл не стало, они вернули слёзы луны, но что-то по-прежнему было… не так.

И тут она вдруг поняла, в чём дело. Воспоминание единорога о паутчике пронеслось у неё в голове.

– Софи, рассвело!

– Ну и? – спросила Софи. Клэр схватила свой бездонный рюкзак и достала из него подзорную трубу.

«Когда умрёт последний единорог с хрустальным рогом, призраки забудут всякий страх, даже страх солнца».

Клэр поспешила к окну и посмотрела в подзорную трубу. Она видела, как по всему Ардену, словно дым, клубятся сгустки теней. Вот только это был не дым. Ужас сдавил её в своих челюстях.

– Эстелл предупреждала, – прохрипела Клэр. – Когда не станет последнего единорога с хрустальным рогом… О, Софи! Это случилось.

Солнце поднялось, но призраки не ушли.

Глава 27