Дитрих Бонхёффер. Праведник мира против Третьего Рейха

3. «Не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга вашего перед свиньями, чтобы они не попрали его ногами своими и, обратившись, не растерзали вас» (Мф 7:6). Обещание благодати да не будет попрано: нужно уберечь его от безбожных. Есть люди, недостойные приблизиться к святыне. Провозвестие благодати имеет свои границы. Нельзя проповедовать благодать тому, кто не признает, не различает или не желает ее. Такая проповедь пятнает святыню, упорствующие в грехе остаются виновными перед Святейшим, и кроме того, попрание святого обратится против самой общины. Мир, которому благодать навязывают, словно товар, пресытится ей и не только наступит на святыню и попрет ее, но и растерзает тех, кто навязывает ему эту святыню. Ради самой святыни, ради грешника и ради общины святыню следует беречь и не предлагать ее по дешевке. Защита Евангелия – в проповеди покаяния, которая прямо именует грех грехом и грешника виновным. Ключ разрешения оберегается ключом связывания, проповедь благодати укрепляется проповедью покаяния355.

Эту мысль Бонхёффер высказывал и раньше в различных контекстах. Подобно ветхозаветным пророкам, он предостерегал руководителей Исповеднической церкви и, подобно ветхозаветным пророкам, предостерегал напрасно.

Но в 1937 году тот Зверь, которому они противостояли, внезапно явил свой оскал. Волки больше не нуждались в прикрытии из овечьих шкур – они сбросили их и накинулись на стадо.

Нацисты наносят удар

В 1937 году нацисты отбросили прежнюю маску нейтралитета и всей мощью обрушились на Исповедническую церковь. В тот год аресту или тюремному заключению подверглось более восьмисот пасторов и мирян-активистов Исповеднической церкви, в том числе ее лидер, бесстрашный в своей откровенности Мартин Нимёллер. 27 июня он прочел последнюю проповедь. Каждое воскресенье церковь в Далеме с трудом вмещала толпы, стекавшиеся послушать его. В то последнее воскресенье Нимёллер, как всегда, высказывался с присущей ему отвагой. С церковной кафедры он провозгласил:

...

Мы так же не собираемся пускать в ход какие-либо средства, чтобы уклониться от рук властей предержащих, как не делали этого в древности апостолы. Но не станем мы и молчать по приказу человека, когда Бог велит нам говорить. Ибо так было и так пребудет: следует более слушаться Бога, нежели человека356.

В четверг после этой проповеди Нимёллера арестовали.

При всей своей брутальности, нацисты проявляли и хитрость, и осмотрительность: их все еще волновало общественное мнение и с Исповеднической церковью они старались совладать главным образом постоянно и упорно завинчивая гайки. Их методы «не столько предусматривали прямой запрет Исповеднической церкви, – пояснял Бетге, – сколько постепенную ее ликвидацию путем запугивания и подавления деятельности отдельных лиц»357.

Нацисты запретили читать с кафедры заступнические молитвы с перечнем имен тех, кто нуждался в подобном ходатайстве, нацисты отбирали выездные паспорта – Нимёллер лишился паспорта еще в начале того же года. В июне вне закона оказались любые денежные сборы во время службы в Исповеднической церкви. С июля всякий вид «дублируемой коммуникации» подлежал нацистскому Закону об изданиях, словно газета – к примеру, циркулярные письма, рассылавшиеся из Финкенвальде выпускникам семинарии. Бонхёффер теперь надписывал поименно каждый экземпляр и обозначал все копии как «личное письмо». Шквал мелочных правил и несправедливых законов сбивал пасторов Исповеднической церкви с толку – они то и дело оказывались виновными в нарушении того или иного пункта и подвергались аресту.