Дитрих Бонхёффер. Праведник мира против Третьего Рейха

26 июня 1939 … Сегодня я случайно прочел в 2 Тим 4: «Постарайся прийти до зимы» [4:21. –

Прим. ред .]. Павел просит Тимофея поспешить и разделить страдания апостола и не постыдиться. «Приди до зимы» – иначе будет поздно. Вот что занимало мои мысли весь день. Мы как солдаты, вернувшиеся с фронта на побывку и вновь рвущиеся вернуться на передовую. Мы не можем избавиться от нее. Не потому, что мы необходимы или хотя бы полезны (Богу?), но просто потому, что наша жизнь – там, и мы оставили свою жизнь, мы погубили ее, если не сможем вновь жить ею. Это не благочестие, это скорее мощная жизненная потребность. «Постарайся прийти до зимы» – нет, я не искажаю смысл Писания, применяя эти слова к себе. Раз уж Господь дает мне благодать услышать их434.

27 июня 1939.

Письмо от родителей. Большая, неожиданная радость. В обед и вторую половину дня работал в библиотеке… Вечером визит профессора Ричардсона, долгий разговор. Он англичанин, к нему я ближе, чем к американцам. Интересно, быть может, американцы вовсе нас не понимают, ведь этот народ покинул Европу, чтобы жить на свободе для самих себя и в согласии со своей верой? То есть они не бьются за последнее решение в вопросах веры? Мне кажется, им понятнее беглец, чем тот, кто остается. Отсюда американская толерантность, а скорее равнодушие в догматических вопросах. Воинственные столкновения исключены, но с ними исчезло и искреннее, страстное стремление к единству в вере435.

28 июня 1939 … Газетные сообщения становятся все более тревожными. Мысли отвлекаются. Не могу представить себе, чтобы Бог предназначил мне оставаться тут без какого-либо дела в случае войны. Нужно вернуться при первой же возможности436.

В тот же день он получил письмо от Пола Леманна, который все еще думал, будто Бонхёффер благополучно устроился на новом месте. Леманн так старался добыть это приглашение для друга.

...

Вы себе не представляете, какую радость и какое облегчение принесло ваше письмо… Марион и я с замиранием сердца ждали известия о вашем приезде в страну. Теперь, когда вы тут, мы с трудом можем дождаться личной встречи… Уверен, даже речи не будет о вашем возвращении в Германию, покуда вы не обогатите американское богословие вашим бесценным вкладом. Нет, я вижу это только так и никак иначе… Вы должны воспринимать это как свой долг и ответственность437.

Бонхёффер понимал, что обязан безотлагательно сообщить Леманну о принятом решении, и он тут же послал ему открытку.

...