Дитрих Бонхёффер. Праведник мира против Третьего Рейха

Дорогая Мария!

Наши письма всякий раз так долго идут к адресату. Виной тому, наверное, воздушные налеты… За без малого шесть недель я получил от тебя всего одно письмо, и, кажется, мои родители тоже ничего не слышали от тебя к тому дню, когда в последний раз навещали меня. Но ты знаешь, письма – не главный знак нашей принадлежности друг другу, лучше всего ее выражают наши мысли и наши молитвы, а это у нас есть, даже если письма не приходят, правда же? Значит, теперь ты работаешь в Берлине? [79] Тяжелую работу испокон века считали лучшим средством от душевных невзгод. Многие видят именно в этом благой эффект труда – он приглушает волнение души. Лично я больше ценю другое: настоящая работа избавляет от эгоизма, человек, чье сердце заполнено личными интересами и заботами, ищет возможности бескорыстно послужить другим, а потому я от всей души надеюсь, дорогая Мария, что новая работа даст тебе это преимущество, и чем сама работа будет труднее, тем большего духовного освобождения ты достигнешь. Я вполне уверен, что при твоей природной и наследственной энергии, не говоря уж о пристрастии к тяжелому труду, эта работа не покажется тебе чересчур изнурительной. Ты даже не представляешь себе, насколько лучше я бы себя почувствовал, если вновь получил бы возможность что-то делать для других, а не только для себя. Тем не менее я каждый день с радостью погружаюсь в свои книги и узнаю столько нового для себя, записываю кое-какие мысли и цитаты, которые понадобятся мне для работы. Недавно я с большим удовольствием перечитал мемуары Габриэль фон Бюлов фон Гумбольдт [80] . Ей пришлось разлучиться с женихом на три долгих года почти сразу после помолвки! Каким поразительным терпением и умением переносить трудности обладали люди в ту пору, какой «цепкостью». Письмо добиралось более шести недель, но жених и невеста научились тому, от чего нас отучили современные технологии: каждый день они поминали имя любимого или любимой в молитве и возлагали все упование на Бога. Сейчас мы учимся этому заново и должны быть благодарны за это, хотя и трудно приходится.

Дорогая моя Мария, не будем никогда терять веру, что бы нам ни выпало – все это дается нам добрыми и любящими руками. 22-го я буду много думать о тебе [81] . Отец пребывает с Господом. Он опередил нас лишь на шаг или два, будем думать о нем и Максе с сердечной радостью и молиться, чтобы мама и впредь находила то утешение, которое сопутствовало ей последние два года. А теперь до свидания, возлюбленная Мария, и да хранит нас всех Бог. От всего своего любящего сердца – Дитрих659.