Гиммлер, человек удивительно мягкосердечный, заботился о том, чтобы заключенных уничтожали самым гуманным из возможных способов, а потому газовые камеры ценой немалых усилий камуфлировали так, чтобы скрыть их назначение, и регулировали подачу смертоносного газа с таким расчетом, чтобы люди засыпали, не осознавая, что проснуться им не суждено. Рашер сожалел лишь о том, что так и не удалось разрешить проблему разной сопротивляемости человеческого организма воздействию ядовитого газа – всегда находились жертвы, державшиеся достаточно долго, чтобы осознать, куда они попали и с что с ними происходит. К тому же из-за большого количества «обрабатываемых» камеры все время переполнялись, а это не позволяло рассчитать дозу для быстрого и одновременно гуманного умерщвления681.
За что Рашер угодил в немилость, никто толком не знал. Он подчинялся напрямую Гиммлеру, служил главным «медицинским офицером» в Дахау. Своей зловещей славой он обязан главным образом экспериментам на людях. Они начались с желания разобраться в том, что происходит с авиаторами на больших высотах. Рашер письменно изложил Гиммлеру свое заманчивое предложение: