Заключенного раздевали донага и выносили на носилках из барака под вечер. Его накрывали простыней и каждый час поливали холодной водой. В таком положении он оставался до утра. Ему регулярно измеряли температуру. В дальнейшем доктор Рашер счел неправильным накрывать испытуемого простыней и поливать его водой… На будущее было решено обходиться без простыни. Рашер надеялся сделать своим полигоном Освенцим вместо Дахау, потому что там холоднее и потому что «большие размеры территории позволяли избежать волнения в лагере» (люди кричали, замерзая до смерти)684.
Но Рашеру пришлось довольствоваться Дахау. Он отчитывался Гиммлеру: «Слава богу, у нас в Дахау опять наступили холода. Некоторые люди оставались на улице по 14 часов при температуре 21° (по Фаренгейту), их собственная температура достигала 77 градусов и появлялись локальные обморожения»685.
Еще один интересный метод: поместить человека в резервуар с ледяной водой. На Нюрнбергском процессе один из узников Дахау, служивший при Рашере денщиком, показал, что у замерзавших до смерти людей регулярно снимали показания пульса, измеряли температуру и считали частоту дыхания. Поначалу Рашер не допускал использования анестезии, но «испытуемые производили такой шум, что оказалось невозможным» обходиться без обезболивающего686.
Некоторые врачи из Luftwaffe возражали против экспериментов по религиозным соображениям. Гиммлера их сопротивление привело в ярость, и он решил обойти эту оппозицию, передав Рашера в ведение SS, – эти ребята насчет христианства не заморачивались. Сохранилось его письмо фельдмаршалу люфтваффе Эрхарду Мильху [88] .