Дюбуа

Уже в те молодые годы у Дюбуа проявилось качество, которое осталось характерным для него на протяжении всей его долгой жизни: он никогда не замыкался в узких рамках только негритянской проблемы США. Во время пребывания в Фиске он пристально следит за всеми проявлениями расовой и национальной нетерпимости. Его глубоко потрясло линчевание нескольких итальянцев в Новом Орлеане. Он с возмущением отзывался о китайских погромах в западных штатах, внимательно следил за делом Дрейфуса, за сообщениями о дискриминации евреев и еврейских погромах в России.

Приехав на Юг, Дюбуа, по существу, не представлял, что такое расовая дискриминация, во всяком случае он не имел личного опыта в этом вопросе. И тем в большей мере его ранило любое проявление расовой нетерпимости. Глубокий след в памяти Дюбуа оставил факт, который для Юга был заурядным явлением. Во время учебы в Фиске, идя по улице Нашвилла, он случайно слегка задел белую женщину. Дюбуа тотчас же вежливо извинился, приподнял шляпу и с чувством глубокого искреннего сожаления попросил прощения за свою неловкость. «Но мой жест, — вспоминал Дюбуа, — почему-то привел женщину в бешенство; возможно, я нарушил какой-то неписаный закон расовых взаимоотношений. Может быть, потому, что я не проявил никакого смирения? Не стал унижаться, не пал ниц перед ней? Вел себя как равный с равным? Не знаю. Я только почувствовал с ее стороны злобу и ненависть, презрение, какое может вызвать только грязная собака».

Этот случай показателен в качестве примера того, как рождается расовая нетерпимость, как однажды нанесенное негру оскорбление надолго порождает в нем настороженность и неприязнь ко всем белым. «После этого, — продолжал Дюбуа, — я по меньшей мере в течение полувека не старался быть очень вежливым с незнакомыми белыми людьми. Если же мне приходилось быть таким, чтобы не уронить себя в собственных глазах, то я делал все так, как будто не замечаю, с кем имею дело».

Трехлетнее пребывание Дюбуа в Фиске оставило огромный след в его жизни. Здесь Дюбуа определил свое жизненное кредо — борьба за счастье своего народа, здесь он пришел к твердому убеждению, что для того, чтобы эта борьба была успешной, надо вооружиться глубокими знаниями. Дюбуа был глубоко признателен преподавателям университета за все то хорошее, что они сделали для него, за знания, которые он приобрел под их руководством, но он понимал, что эти знания далеко не достаточны, что Фиск был хорошим колледжем, но это не был настоящий университет. Дюбуа никогда не покидала мечта закончить Гарвардский университет, и свою учебу в Фиске он рассматривал только как этап на пути реализации своей мечты. Сразу же после завершения учебы в Фиске он начал готовиться к поступлению в Гарвард.

Дюбуа был блестяще образованным человеком. В его время не только негры, но редко кто и из белых получал столь глубокое и разностороннее образование. По сравнению с Гарвардским и Берлинским университетами Университет Фиска выглядел отнюдь не внушительно. И тем не менее Дюбуа исключительно высоко оценивал роль Фиска, как первого высшего учебного заведения, давшего ему необходимые знания для продолжения образования. Он навсегда сохранил исключительно теплые воспоминания о Фиске, здесь училась его дочь, с этим учебным заведением он поддерживал связь на протяжении многих лет. Десятилетие, прошедшее после окончания Университета Фиска, Дюбуа рассматривал, как «своего рода продолжение моих дней пребывания в Фиске. Я был в Гарварде, но не являлся частью его. Я был студентом в Берлине, но все же оставался сыном Фиска».

Глава III

ГАРВАРД

В том, что Дюбуа осенью 1888 года стал студентом Гарварда, был значительный элемент удачи. На протяжении многих лег это учебное заведение было фактически центром по обучению молодежи Новой Англии. В 80-х годах многие деятели просвещения настойчиво ставили вопрос о необходимости превращения Гарварда в действительно общенациональное учебное заведение.

Когда Дюбуа подал заявление о приеме его в Гарвард, предпринимались меры по расширению контингента студентов университета. Момент был очень благоприятный. В пользу Дюбуа был тот факт, что он родился и получил начальное образование в Новой Англии. Не меньшее значение имело и то, что он был цветным, а до сих пор цветной студент был в Гарварде очень редким явлением. Кроме того, Дюбуа уже закончил Университет Фиска. Дипломы этого учебного заведения котировались очень низко, и не без оснований, так как, несмотря на весь энтузиазм преподавателей Фиска и их высокую профессиональную подготовку, в целом, учебная программа и уровень знаний выпускников Фиска были значительно ниже, чем в основных университетах Севера. Причем это было характерно не только для Университета Фиска, но и для других учебных заведений Юга, где система образования серьезно отставала от Севера. И, несмотря на все слабости и пробелы в подготовке выпускников Фиска, это был университет, и диплом об его окончании давал определенные преимущества при поступлении в другое высшее учебное заведение.