Диверсанты Фардара

Едва рассвело, Мастер обошёл вокруг пепелища и обнаружил чужой след. Он начинался у кромки пожарища. Мастер наклонился, внимательно осмотрел отпечатки и предположил, что наследила та «тень», к которой они с Ли подкрадывались вчера. Значит, сразу после взрыва, незнакомец резво припустил в чащу. Цепочка следов тянулась на Запад, направление подходящее. Мастер рассчитывал к полудню догнать незадачливого путника. Сразу видно — впереди непрофессионал. Беглец ломился сквозь джунгли как трактор, путь отмечали беспорядочные кучи срезанных плазменным ножом веток.

Как Мастер и ожидал, в полдень нагнал изнурённого путника. Тучный мужик спал, устало привалившись потной спиной к стволу дерева на краю болота. Мастер начал тихо подкрадываться. Но лишь на половину сократил расстояние, как незнакомец резко вскочил на ноги и, беспорядочно паля во все стороны из бластера, размахивая ножом и дико улюлюкая, бросился напрямик через болото.

Ушёл он недалеко. Неуклюже скача по кочкам, попрыгунчик, в конце концов, поскользнулся и смачно шлёпнулся в жирную чавкающую грязь. В ореоле лопающихся пузырьков, грузное тело медленно пошло ко дну.

— Сдаю — ю–сь! Я зде — е–сь… — хлебая коричневую жижу, сначала завизжал, а потом уже захрипел неудачник.

Спустя пару секунд сильные руки Мастера схватили несостоявшегося утопленника за шиворот и выволокли на поросшую мхом кочку.

— Ух, маленький, а такой тяжёлый, — недовольно фыркнул, изрядно вывалившись в грязи, Мастер.

— Это из — за багажа, — обиженно возразил толстяк и хлопнул ладошкой по привязанному к животу плоскому чемоданчику.

— Да ты и без него — не худенький, — стирая платком с лица грязь, заметил Мастер.

— Ну, честно говоря, есть немножко, — неохотно признал неоспоримый факт упитанный незнакомец и пятернёй размазал грязь по своей довольно улыбающейся круглой физиономии. — Слава богу, вы не из тех зелёных ублюдков, которые рубят честных людей топориками.

— И много их здесь? — озираясь по сторонам, насторожился Мастер.

— Честных людей? — съехидничал толстяк. — Нет. А вот негодяев полон лес. Просто уйма, — и уже шёпотом известил: — Они меня всю дорогу преследовали, а только что, нагло так, влезли даже в мой сон. Представляете, вот дремлю я и слышу, как эти гады со всех сторон шуршат, ко мне ползут. Ух, жуть какая! — передёрнул плечами толстяк. — Меня как пружиной с места подбросило. Очнулся, уже когда вокруг бульбушки пошли. Если бы не вы, то…

— Ладно, хватит болтать, — остановил разговорчивого утопленника Мастер. — Давай выберемся на сушу да почистимся.

Иван сразу почувствовал, что последнее предложение, почему — то, пришлось незнакомцу не по вкусу. Но тот, по — видимому, не собирался сопротивляться. Вооружение он только что утопил в болоте, а на свои пухленькие кулаки, вероятно, не очень — то надеялся.

Оба выбрались на берег и умылись. Тут Иван понял, почему незнакомец старался посильнее размазать грязь на лице и очень неохотно её смывал.

— Вот так встреча! — ахнул Мастер. Да и было чему удивляться: перед ним сидел старый знакомый — Толстяк Херри, собственной персоной.

— Что, не признал, гладиатор? — глядя исподлобья, насторожённо пробурчал Толстяк. — А я сразу усёк, чья клешня меня из болота тащит.

— Не узнал, — честно сознался Мастер и вспомнил старинную примету: — Богатым будешь.

Последнее замечание не очень обнадёжило Толстяка. Он подхватил с земли оставленный без присмотра чемоданчик и инстинктивно попятился опять в грязь.

Мастер раньше видел менеджера клуба исключительно в пижонском фраке, и его развеселила разительная перемена костюмчика. Толстяк Херри был втиснут в форменную чёрную рубашку с короткими рукавами и множеством кармашков. Казалось, материя вот — вот треснет на его обширном животе, свешивавшимся через ремень жирной складкой на помятые шорты. «Парашюты» были свободного покроя, до колен; Толстяк мог совершить не одно телодвижение внутри них, прежде чем эта, ну очень свободная, конструкция отражала его перемещение в пространстве. Пухлые ножки оплетали пластиковые ремешки сандалий. При этом, надо заметить, что грязь была стёрта лишь с круглого лысого черепа и одутловатого лица, а с остального немытого объёма медленно сползала тягучими коричневыми соплями.

— Ну, ты, Херри, и чучело! — громко рассмеялся Мастер.

— На себя посмотри, — огрызнулся Толстяк, успокоенный добродушным смехом гладиатора. В таком настроении грабить и топить в болоте не будет даже дикий варвар.

— Эх, старина, оба мы сейчас… — Мастер тяжело вздохнул и махнул рукой, — по уши в дерьме.

— Ну, я то знаю, как в него вляпался, — Херри окинул цепким въедливым взглядом маленьких свиных глазок собрата по несчастью и осторожно осведомился: — А вы с дружками, вроде бы, в наёмники подались. Как здесь очутились? На кого работаете?

— А ты на кого? — в упор посмотрел на Толстяка Мастер.

— Не буду скрывать, — поставил к ногам чемоданчик и безропотно поднял вверх руки Толстяк, — на мафию.

— Там, на Орико, тоже?