Дивный цветок дикого Севера

— Проводишь? Зачем? — удивился он, но она уже вела его за руку к шатру.

— Вот за этим, — проговорила девушка, когда они дошли до его обиталища.

Нори притянула его к себе за шею, целуя, шепча:

— Пригласи меня в гости. Я хочу сегодня спать с тобой.

— Нори, у меня здесь только одна кровать, — бормотал Эрик между поцелуями, совершенно сбитый с толку. — Перестань, Цветочек, неужели ты не понимаешь?

— Что я не понимаю? — разозлилась она.

— Если ты останешься со мной, то ты — моя. У тебя не будет шанса…

— Шанса на что, Эрик? На одиночество? Я не хочу никого, только тебя. Почему я должна себе отказывать? Ждать принца? Или Кеннета? Ты же видел, я пыталась, а в итоге бежала через поле, чтобы заблевать твой унитаз. Надоело. Я буду спать с тобой сегодня. И буду приставать к тебе, так что советую расслабиться и получать удовольствие.

Нори присела, чтобы развязать и снять ботинки. Она нырнула в шатер, пока он пытался переварить все сказанное ею. Он любил ее, черт подери. Давно и сильно. Этой ночью что-то перемкнуло в его голове, стали неважны все прежние запреты и препятствия. Он хотел ее. Давно и сильно. Она хотела, она настаивала. Эрик был бы дураком, если бы продолжал сопротивляться своим и ее желаниям. Кем-кем, а дураком Предводитель Ястребов никогда не был.

Он разулся и последовал за Нори.

Глава 7. В плену страстей

Нори скинула куртку и джинсы, оставшись лишь в рубашке. Она закуталась в одеяло и сидела тихо, как мышка. Волнение колотилось где-то под горлом, отдаваясь нервной дрожью в кончиках пальцев. Она, конечно, очень его хотела. До боли, до тряски. Разговоры во время обхода территории и у костра растревожили ее сердце, разбередили душу. В печальной истории Эрика она видела отражение собственных чувств. Она знала, что нечто подобное будет испытывать через много лет, говоря кому-нибудь об Артуре, своей любви к нему. Эрик любил Стейну и будет любить всегда, она любила Кеннета, и вряд ли когда-то это чувство оставит ее. Он не был гостем в ее сердце, он поселился там навсегда.

Наверное, впервые Нори осознала, что никогда не будет с Артуром Савицким. Как бы она ни стремилась к нему, как бы ни желала, но он всегда будет относиться к ней, как к девочке для забав. Не более. И не было в этом ничьей вины. Раньше Нори полагала, что на пути к ее счастью стояла Хелл, но теперь она явно видела, что дело в самом Кеннете. Они разные. Кеннет никогда не полюбит такую, как она.

А Эрик… Она восхищалась им, хотела его. Нори предпочла бы испытывать эти чувства к кому-нибудь другому. Было бы проще, увлекись она тем же Женькой-Гуном. Но по иронии судьбы ее тянуло к дяде Артура, к Старшему Севера, к Предводителю Ястребов. И она прекрасно понимала, что им не стоит начинать эти игры, затевать грязную интрижку, которая, безусловно, подпортит репутацию обоим. Но Нори так истосковалась по теплу и ласкам, по сладкому томлению возбуждения. Артур никогда не баловал ее нежностями, а Эрик был совершенно другим. Девушка была уверена, если он сейчас не выгонит ее из палатки, впереди их ждет много страстных ночей, и оба они будут счастливы иметь что-то, кроме звенящего одиночества и неутоленных желаний.

Спустя несколько бесконечных минут Старший вошел в палатку. Он опустился на колени, потянул за тесьму, которая стягивала плащ. Нори замерла, безмолвно наблюдая, как он избавляется от верхней одежды, небрежно отбрасывая ее в сторону. Эрик остался в одной рубашке и штанах, зябко повел плечами.

— Погреешь меня, Цветочек? — улыбнулся он, приподняв бровь.

— Иди ко мне, — позвала Нори, раскрывая одеяло.

Старший без промедления воспользовался ее приглашением. Их губы сразу встретились, и Нори тихо застонала, с радостью вспоминая вкус его поцелуев. Ее руки тут же нырнули вниз, чтобы избавить Эрика от штанов. Девушка уверенно расправлялась с ремнем, не разрывая поцелуя, но он отстранился.

— Нори, — тихо проговорил Эрик, накрыв ее пальцы своей ладонью.

— Не надо, — заскулила она. — Эрик, я знаю, нам, наверное, не стоит этого делать. Но меня к тебе тянет, тебя ко мне — тоже. Мы уже год близко общаемся, работаем вместе. Я думала, пройдет, но становится только хуже. Давай просто сделаем это. И гори оно все…

Эрик широко улыбнулся, чуть качая головой.

— Я хотел сказать примерно то же самое. Мне будет мало одного раза, Нори, — признался он.

— Думаю, мне тоже, — тихо проговорила Нори, стаскивая с него, наконец, брюки вместе с бельем.

Эрик хрипло выдохнул, снова накрывая ее губы своими. Он запустил руки под ее широкую кружевную рубашку, ища грудь. Девушка вздрогнула, потому что его пальцы были ледяными.

— Холодно, — застонала она ему в рот.

— Я же просил погреть, — посмеивался Эрик, дразня ее соски.

Ощущения были такие острые, почти болезненные. Холод на затвердевших пиках ее груди, жар поцелуев на губах. Нори вздрагивала от каждого прикосновения. Пока руки Эрика не нагрелись от ее разгорячённого тела. Девушка перестала дергаться, лишь томно прогибалась, подставляя грудь его ласкам.