Для англоманов: Мюриэл Спарк, и не только

Эндрю Моушен

Стихи

Перевод Григория Кружкова

Говорит Кит

I

Сперва было трудно поверить, что я и впрямьсуществую. Кто я — животное или часть суши?Скорее, животное (решил я), и в этот моментуслышал звучащий свой голос. Он был не столькосредством общения с миром, сколько уликоймоего одиночества в этом неведомом мире.И все-таки я продолжал возвещать о себечудными звуками, придававшими особую форму

всему, что я видел, — то есть огромной вселеннойбез частей и границ, без перекрестков и вех(не говоря уже о дверях и стенах). Только теченья,несущие с собой прохладу или тепло, да порою,когда я всплывал, солнечный свет или лунныйомывали меня, и я не мог не заметить, что свети медлительность грозят мне великой бедой.

II

Перестав быть богами или чудищами пучин,мы не приобрели взамен инстинкта самосохраненья.Когда вы набросились на нас со своими шлюпками и                                              гарпунами,мы могли бы нырнуть и скрыться в глубине, но                                                вместо того

оставались на виду и гибли. Из чего вы могли                                                заключить,что мой мощный лоб — не свидетельство большой                                              мудрости,а скорее иллюзия. И хотя мы порой собирались в                                                    стадаи делали неловкую и слабую попытку уплыть и                                                  спастись,в общем, мы производили впечатление неразумных                                           существ.

III

Смело скажу, никогда меня так не изумляла моя                                           величина,

как в тот день, когда Брендан Мореплаватель принял                                                     мою спинуза остров и со своей командой монахов высадился на                                                                  меня.Они собрали выброшенные морем обломки,                                              разожгли костери прочли благодарственный псалом. Позже, когда                                                       они спали,я отвез их к отмели, откуда они смогли выйти на                                                            берег.

IV

Когда мой голос был впервые записан на                                               магнитофон,подумали, что это трескаются скалы на морском дне;

казалось, это был самый громкий звук, издававшийсякаким-либо животным, когда-либо жившим на земле.Но я еще могу производить тихие мягкие щелчки,или скрип, похожий на скрипенье тюремной двери,или лязг вроде лязганья той же самой железной                                                         дверикаждые семь секунд, или писк вроде азбуки Морзе,похожий на разговор в эфире; это самый узнаваемый                                                 звуки в то же время самый таинственный, ибо он                                    отвечаетвашим сокровенным желаниям откликнуться,                                  войти с ним в контакт,хотя вы не можете ни понять его, ни ответить.

V