Для кого цветет лори

– Даже не сомневаюсь, что однажды ты все-таки добралась до той пещеры, – пробормотал он.

– Да, – Оникс лукаво улыбнулась. – Надо признать, это было непросто. Но внутри не оказалось ни дракона, ни золота. Только летучие мыши. – Она рассмеялась. – И мне пришлось сидеть там три дня, потому что я не могла слезть! Бедным монахиням пришлось плести веревочную лестницу и забрасывать мне, чтобы я могла спуститься! – Оникс снова улыбнулась и запнулась. – Почему ты так смотришь на меня?

– Я… – его голос внезапно охрип, и раяна застыла, глядя в его глаза. Завороженная его взглядом, в котором бился ответ. Но Ран качнул головой и потянулся к бокалу с водой. – Хочешь, мы навестим твою Обитель? Когда… все закончится.

– Поеду туда, где выросла? – сердце Оникс подпрыгнуло от волнения.

– Поедем, – поправил Лавьер. – Да, если хочешь.

– И в качестве кого я туда поеду? – Оникс закусила губу, настороженно глядя на аида.

Он снова чуть улыбнулся.

– В качестве повелительницы империи.

– Небесные… – пробормотала она. – Я не понимаю! – Слова вырвались, хотя она и не собиралась спрашивать об этом. – Не понимаю! Зачем? Почему я? Из-за лори?

– Лори? – Лавьер нахмурился. – Мне плевать на цветок. Я не собираюсь его использовать.

– Тогда зачем? – с отчаянием спросила Оникс.

– Разве ты не понимаешь? – он смотрел так странно… – Я хочу дать тебе что-то, Оникс. Взамен того, что забрал.

– Что?

Она так удивилась, что слова испарились из головы. Дать ей что-то? Посадить ее на трон империи, окружить роскошью и почетом, но оставить в клетке?

– Взамен свободы?

Его губы сжались, а лицо стало замкнутым.

– Свобода… Ты так хочешь ее? Хочешь жить одна, на том берегу, в доме, где все пропахло рыбой? Это твоя свобода, Оникс?

– Да! – она попыталась слезть с его колен, но Лавьер не позволил, удержал. Его тело словно закаменело, а руки сжались, словно прутья клетки. Хрупкое перемирие рушилось на глазах, шло трещинами. – Там у меня был выбор! И лучше жить там, чем…

– Чем со мной? – уточнил он тихо.

Оникс застыла. Лавьер смотрел ей в глаза и медленно разжал руки. Словно делая над собой усилие. Позволяя встать и уйти.

Она осталась. И темноты в его глазах стало чуть меньше.

– Нет. – Оникс вдохнула.

Он медленно изогнул бровь.

– И что же это значит, раяна? – негромко спросил он. Ран не двигался. Не пытался притянуть ее ближе, не пытался обнять. Просто смотрел. Но она чувствовала, как он напряжен. Тело под ней словно окаменело.

– Я… – неуверенно начала Оникс и вдруг лукаво улыбнулась. – Возможно… возможно, я к тебе привязалась. Или мне просто скучно, и я развлекаюсь. Какой вариант тебе нравится больше, аид? – сказала раяна, переиначивая слова самого Лавьера. – Так что ты выбираешь?

Он закрыл глаза. На мгновение. А потом открыл и посмотрел на нее с таким выражением, что Оникс стало нечем дышать. И стало не до смеха. Очень медленно она подняла руку и вновь провела по его лицу.

– Я хочу узнать… тебя, – прошептала Оникс. – Но… с тобой трудно. И страшно.

– Я больше не причиню тебе боли, – сказал он, глядя ей в глаза. – Я обещаю, Оникс.

Она медленно кивнула. Приближение… Осторожное… Испуганное приближение… Как страшно… но…

Ласковое касание. И его руки, что снова ложатся на тело, вырывая вдох. Кажется, она так привыкла к его рукам, что без них ей уже плохо. И правильным кажется лишь находиться внутри его объятий. Оникс склонилась, несмело тронула его губы, лизнула. Он не отвечал, ждал. Но даже от этого мимолетного движения кружится голова. Этот мужчина, с его силой, неудержимостью, страстью, заставлял раяну терять разум, заставлял плавиться и желать его. Да. Страшно… Страшно, потому что Ран непредсказуем, потому что быть с ним – это добровольно поселиться рядом со зверем. Он кажется ручным, когда сыт и когда позволяет прикасаться к своей шкуре, но зверь всегда остается диким и однажды может растерзать, если ему станет скучно. Поиграет, загоняя в угол и щуря зеленые глаза, а потом сомкнет клыки на шее и слижет кровь, довольно урча.

Страшно… но выбора у Оникс уже не было. Она сошла с ума, но она хотела быть с ним.

– Шинтаро саанма…

– Что это за язык? – встрепенулась Оникс.

– Древний, – он улыбнулся. – Его учат лишь наследники первой ветви, чтобы могли прочитать старинные свитки. Это красивый язык, Оникс.

– Да, – она замерла, глядя в его глаза. – Очень красивый. Мне всегда кажется, что на нем ты говоришь что-то важное…