Длинные тени

— Куда торопитесь, Шлок? Время раннее. Юджин Фушер еще спит, к кому же вы пойдете на меня жаловаться? Давно пора поговорить с вами начистоту. Садитесь, силы вам еще понадобятся. Итак, скажите, как на самом деле зовут вашего друга юности — Августа? Я понимаю, что вам трудно ответить на мой вопрос, я вам помогу. Его настоящее имя Густав Франц Вагнер.

Шлока как громом поразило. Он стал беспомощно оглядываться по сторонам, не в силах вымолвить ни слова, но прошла минута-другая, и он снова обрел дар речи:

— Убей меня бог, если я знаю, что вы от меня хотите и откуда взялись на мою голову. С первых же минут нашей встречи вы меня будто загипнотизировали и заставили исповедоваться. Я был как во сне. Вы пользуетесь недозволенными приемами. Это вам так не пройдет. Я — американский гражданин, и я…

— Шло-о-ок! — прервал его Берек. — Что с вами? Неужели вы не поняли, что вам предстоит нелегкий разговор, так что запаситесь терпением и сбавьте тон. В Собиборе, как я помню, вы избивали свои жертвы молча, а кричали от боли и плакали они. Так оно было, и от правды на этот раз вам не уйти. Если этого недостаточно, могу напомнить вам и многое другое.

Расшумевшийся было Шлок умолк и сидел как в воду опущенный. Возразить Шлезингеру ему было нечего. Наконец он опомнился и заговорил как бы сам с собой:

— Черт меня дернул пускаться в это путешествие, забраться сюда, в Бразилию, и наткнуться на этого доктора. Со стороны как будто ничего плохого о нем не скажешь, но оказалось, что человек этот соглядатай и, вместо того чтоб лечить, занимается бог знает чем. Видите ли, он вздумал быть судьей, а есть ли за что судить — не имеет значения. Меня не удивит, если окажется, что за время моего отсутствия в номере кто-то рылся в моих вещах. Странный человек! Ты говоришь ему одно, а он истолковывает по-другому. Назвал фамилию какого-то убийцы и решил, что припер меня к стене. Новости этой грош цена. Стоит заглянуть в любую газету, и ты узнаешь, кто такой Вагнер. А ему, видите ли, взбрело в голову, что я компаньон Вагнера. Нет бы подумать, возможно ли такое? Интересно, как вы будете разыгрывать комедию дальше. Больше того, за хорошую игру можно хорошо заплатить. А как же иначе? Таланты надо ценить.

Не будь Шлок так возбужден, он бы заметил, что его длинная речь и необычная манера разговора вызвали у Берека улыбку. Бывший капо, оказывается, намного хитрее, чем этого можно было ожидать. «За хорошую игру можно хорошо заплатить»… Значит, понимает, что попался.

По существу, Шлок уже разоблачен, и игра в прятки больше ни к чему. Все же Берек подумал: а что, если Юджин Фушер нашел ключ не только к Вагнеру, а еще кое к кому, и Шлок помогает ему и в других случаях? Не случайно Шлок несколько раз упоминал Вагнера, а имя Фушера пропустил мимо ушей. Скоро начнет светать. Берек устал.

— Шлок, представление, как вы изволили выразиться, подходит к концу. Слушайте, что я вам скажу, и не перебивайте меня. В Собибор вы угодили по настоянию Вагнера. Служили вы ему с рабской преданностью. Недолгое время вы жили в одной каморке с Куриэлом. Вы знаете, о ком я говорю. По заданию Вагнера вы ретиво следили за Куриэлом, как хорошо натасканная охотничья собака. Спокойно, Шлок, спокойно! Возражать ни к чему. По ночам во сне вы выкрикивали «Ва-банк!» и не давали Куриэлу уснуть; ему приходилось будить вас. Не раз и не два вы твердили Куриэлу: «Жить надо сегодняшним днем, и каждый должен спасаться как может. Для этого все средства хороши». И применяли вы эти средства довольно широко, позволяли себе больше того, что от вас требовалось. Нередко сами узники сводили с вами счеты. Но попадало вам и от нацистов. Раза два вам всыпал плеткой помощник Вагнера — Карл Френцель. И первопричиной вашего заболевания, скорее всего, явился удар, который нанес вам один из лагерников вашей же дубинкой. Уж его-то вы должны были запомнить. Не смотрите на меня так. Что вы были капо и избивали узников, вы отрицать не станете, а то, что они вам отвечали взаимностью, — вполне естественно. Допустим, что фамилию этого человека вы могли не знать, но я вам подскажу: это был Цибульский, Борис Цибульский — советский гражданин из эшелона Печерского. А фамилия Печерский вам что-нибудь говорит?

— Да, то есть в Собиборе я о таком узнике не слыхал, но потом…

В ТИСКАХ

Так Шлок признал, что он, респектабельный коммерсант, и капо из Собибора — одно и то же лицо. Теперь Берек мог спросить:

— Кто помог вам спастись после Собибора?

— Одна девушка, немка, в которую Вагнер был влюблен.

— Как ее звали?

— Луиза Рихтер.

— Где она теперь?

— В 1944 году ее расстреляли в берлинской тюрьме.

— Она знала, что вы связаны с Вагнером?

— Нет. Иначе не стала бы меня укрывать и не помогла бы добраться до Австрийских Альп.

Шлок был настолько охвачен страхом, что не заметил, как в глазах Берека промелькнула заинтересованность: «Не кроется ли здесь что-то важное?» — и жалобно пробормотал:

— Вы что, герр Шлезингер, все еще мне не верите? Ведь столько лет прошло с того времени, и доказать все это непросто.