Длинные тени лжи (СИ)

- Знаешь, что мне не дает покоя? – я мялась, не зная, стоит ли говорить и не показалось ли мне, но все-таки решилась. – Ладно, я понимаю, зачем подводить Джарлана под суд за убийства – тогда дом перейдет во владение магконтроля на время суда, а потом отойдет Империи, за это время его можно будет облазить вдоль и поперек и найти весь компромат. Но зачем выбирать именно такой способ убийств? Ведь не так много людей свяжет его с Джарланом. Но нет, они копируют именно те преступления, в которых я была замешана. И дело поручают именно нам. У нас много детективов, но –нам. Тебе не кажется это странным?

- Дело поручают именно тому детективу, который сделает все, чтобы обвинить меня. – Джарлан задумчиво изучает маску на моем лице. – Да, все это выглядит неслучайным.

- Думаешь, там замешан и магконтроль, и кто-то из наших? – Мик фыркает. – Ладно бы маги, но мы…не знаю.

- Вот и я не знаю. – я со вздохом затягиваю пояс плаща.

И мы двинулись к ближайшей площадке телепортов.

Зрелище наверняка было величественное – Джарлан, разодетый в ярко-оранжевый плащ своего Дома, решительный и высокомерный – откуда вдруг взялось? – северянин и я. Гном в маске и плаще, волочащемся по земле.

До телепорта мы добирались в слаженном молчании, прерываемом исключительно сердитым сопением Миккела.

- Алания. – коротко буркнул Джарлан на вопрос мага о точке прибытия.

Выход находился на территории крупнейшего в столице храма двух Изначальных.

Круглое, как торт, трехэтажное здание с единственными высокими воротами, разделенное ровно пополам – половина алая, половина радужно переливающаяся, как мыльный пузырь. Даже створки ворот были раскрашены двумя разными красками.

Я никогда не была особо религиозна, да и не так уж много действительно верующих людей оставалось сейчас, все-таки магия раздвигала границы и давала любому сильному магу такое ощущение личного могущества, что никакие боги больше не вписывались в картину мира, но при виде круглых двуцветных храмов меня брала оторопь.

Карающий, хоть и считался злом, одновременно покровительствовал воинам, боевым магам и отчаявшимся людям, ищущим справедливости или мести. Наверное, поэтому было принято считать, что при жизни тот, кого позже назвали Карающим, был магом Уничтожения. Не знаю, правда ли это было и когда, но уж очень близка мне такая трактовка. Если мне и придется кому-нибудь мстить, то за своим плечом я хотела бы ощущать горящее гневным пламенем божество в алых одеждах.

Об Утешающем все было известно, кроме имени – один из первых магов Несбывшегося, ушедшего на поиски недостижимого – иных миров и сил. Благодаря ему радужные маги обрели невероятную мощь, о которой до сих пор не принято говорить громко – вереницы миров и странных созданий, переплетения реальности и снов, границы между сбывшимся и тем, чего никогда не случится, но тем не менее в каком-то смысле все-таки случилось. Правда, к мощи прилагалось мощнейшее отсутствие интереса к происходящему в нашем мире. Не знаю, действительно ли вершина Дома давно кочует по незримым путям, что там в действительности происходит, как все это устроено – но равнодушный бог, которому, по большому счету, наплевать на все – точно не тот, кому я готова молиться.

Однако поминать обоих не прекращала – с детства впитанная привычка. Надеюсь, оба они не слишком сердятся на то, что произношу их имена по сто раз на дню, при этом не веря ни капли…

На улицах столицы я мгновенно растерялась. Все мое детство прошло на юге, где особняки разнесены на большое расстояние друг от друга, оставляя пространство для садов, парков и лугов; в Йоннри же я сбежала окольными путями, да и сам город был не то чтобы велик.

Дороги, где в шесть полос ехали запряженные повозки и заряженные магией причудливые аппараты – вытянутые, с заостренным носом, обтекаемые, скользящие не по полотну дороги, а по плотному потоку магии над дорогой, стараясь придерживаться ее границ – впрочем, не очень строго – сновали совсем сбивающие с толку силуэты. Вот нас накрыла тень овальной пластины, на которой, скрестив ноги, сидел остроносый воздушный маг в сером и со скучающим видом кистью задавал направление воздушному потоку; проплыло мерцающее от количества заклинаний мягкое кресло, отличающееся от обычного только сетью ремней, удерживающих тело от неожиданных падений; совсем юная девчонка в узких штанах и водопадом кос, украшенных вплетенными листьями и цветами, на полусогнутых управляла полупрозрачным, голубоватым устройством, похожим на птицу с раскинутыми неподвижными крыльями, только спина была словно срезана и снабжена удобной площадкой.

Джарлан оглянулся на нас, замерших едва ли не с раскрытым ртом, тяжело вздохнул и подтолкнул в спины, как задумавшихся детей.

- Вдоль дороги. – коротко обозначил он направление нашего движения. – Минут за пятнадцать дойдем.