Дмитровское шоссе

— Спасибо и за это. Нет, извини, Олег, никакого сарказма. Я буду рад реализовать для тебя все что тебе надо, причем обещаю сделать это по наивысшей цене, за десять процентов комиссионных. Согласен?

— Согласен, Рафаэл Амаякович, но сначала займемся монетами. Что вы о них скажете?

— А что ты хочешь?

— Продайте их. Положите доллары на мой счет — за вычетом комиссионных.

— Послушай, мой молодой друг — ты не возражаешь, что я так называю тебя? Все-таки я намного старше. Цена на золото все время меняется. Сейчас на рынке драгоценных металлов происходят странные процессы. Они становятся дороже. По-моему, цена тройской унции чистого золота — она равняется 31,1 грамма, — так вот, цена тройской унции чистого золота, лишь такое золото с тремя девятками котируется на бирже, поднимается сегодня с 230 долларов до 500, может быть, даже до 600 долларов через год. Сейчас никто не продает золото — все ждут подорожания. Разумеется, мне не составит никакого труда продать твои монеты как лом — но ты выручишь за них тысяч шестьдесят. Не менее важно и то, что мои комиссионные составят только шесть тысяч. Это мало. Но дело даже не в этом. Монеты, изготовленные до 1897 года, называются «русские империалы», — Олег Степанович сделал удивленное лицо, — и являются музейной редкостью, Империалы в хорошем состоянии — без царапин, износа и забоин, — могут стоить во много раз больше их стоимости как металла. Недаром их иногда пытаются подделать. Это, однако, редко удается. Ведь нужно доказать «провенанцию», то есть происхождение монет — а это куда труднее чем просто подделать их. А вот идеальный империал купят на аукционе за тысячу долларов, может быть и больше. Сомневаюсь, что среди твоих монет найдутся такие, но поискать стоит. Высоко ценятся монеты, случайно отчеканенные с ошибками — например, год чеканки в зеркальном отражении, перевернутый орел, какая-нибудь опечатка или что-нибудь еще. Далее, были годы когда империалы выпускались в очень небольшом количестве. Считалось, что их достаточно в обращении, да и количество империалов все время уменьшалось — их заменяли бумажные ассигнации. Таки монеты ценятся очень высоко. Это — редкие коллекционные образцы. За империал 1881 года, например, даже не очень высокого качества, нумизмат заплатит пару тысяч. Между прочим, я знаком с одним таким безумцем. А теперь давай посмотрим, нет ли чего интересного в твоих сокровищах.

После десяти минут тщательных поисков им удалось найти два империала чеканки 1881 года и семь монет — как империалов, так и полуимпериалов почти идеальной сохранности.

— Смотри, вот за эти образцы ты получишь намного больше тысячи — за каждый. С готовностью берется за аукционы русских ценностей фирма «Кристи». Особенно там любят старинные иконы в золотых окладах и изделия Фаберже. Скажи, тебе не попадалась «Изумрудная сфера» Фаберже?

— Нет.

— Жаль. Она пошла бы по безумной цене — за несколько миллионов. Ну, не будет отвлекаться. Империалы, даже с дефектами, тоже стоят очень дорого, их скупают фирмы, изготовляющие часы — «Ролекс», «Пияже», «Тиссо», несколько мелких — монеты идут на штучные часы для сумасшедших миллионеров из Техаса и арабских шейхов. Из империалов делают циферблаты. Вот что я тебе предлагаю. Я дам тебе альбом редких монет, и ты выберешь те, которые там упомянуты. Каждую оберни в папиросную бумагу. Тебе когда обратно в Россию?

— Смотря как. Думаю, через неделю.

— Тогда берись за работу немедленно. К полуночи закончишь. Нажми потом вот на эту кнопку, и я приду. Конечно, я мог бы помочь тебе, но монеты твои и потрудиться лучше самому. Желаю успеха.

Олег Степанович посмотрел на часы. Половина четвертого. Он еще не обедал.

— Хорошо, Рафаэл Амаякович. Принесите мне пару бутербродов и полдюжину «Тюборга». А то к вечеру я загнусь на этом золоте как скупой рыцарь.

Работа оказалась трудной, утомительной, очень напряженной и одновременно увлекательной. Кажду монету нужно осмотреть, сравнить с иллюстрацией в альбоме. Казалось, на каждом шагу тебя ждет открытие.

В одиннадцать часов Олег Степанович допил последнюю банку пива, вытер глаза, слезящиеся от напряжения, и нажал на кнопку. Результаты оказались на редкость удачными: восемь империалов 1881 года, три — еще более редких, 1812, шесть были отчеканены в 1776 году — дата провозглашения независимости США, вспомнил Олег Степанович. Но еще более удачными оказались неожиданные находки, которых не было в альбоме — два империала с годом чеканки в зеркальном изображении, и, что уж совсем неожиданно, пять монет (правда, это были полуимпериалы), отчеканенные в 1915 году! Даже Олег Степанович знал, что после начала мировой войны чеканка золотых монет в России прекратилась. Значит, все-таки не прекратилась? Наконец, более ста пятидесяти империалов оказалось в хорошем или очень хорошем состоянии точнее Олег Степанович определить не мог. Все отобранные монеты он завернул в папиросную бумагу и нажал на кнопку.

Открылась дверь и вошел Рафаэл Амаякович.

— Ну, каковы результаты?

Олег Степанович показал ему лист бумаги, на котором записал отобранные монеты.