Дневник

Стучали пулеметы, визжали пули. Была ругань и бестолковщина. Мы шли цепью вперед. Застава удрала, бросив пулемет. Мы у Ростова. В городе слышны пулеметы. Там корниловцы – обходят город.

– Эх, не везет! – вздыхал Тихий. – Враз бы заставу взяли. Эх вы, командиры, командиры!

Стоим в какой-то канаве, страшно ноги мерзнут, чувствую, что отморожу.

Вторая вперед пошла, красные отчаянно бьют. Три человека сразу упало. Справа 4-я рота пошла «на ура». Наша подхватила. Мы на улице Заречной захватили еще пулемет. Бой в городе. Из окон бьют, но мы спешим к вокзалу. Заскочили погреться в какой-то госпиталь. Вдруг рядом раздались выстрелы: «Красные здесь, спасайтесь!» – крикнул кто-то. Нас человек 8 выскочили во двор и через заборы на другую улицу. На улице стоит пулемет и 5 человек в серых шинелях без погон. «Пропал!» – подумал я. Но оказалось – это наши. Завязался бой с красными через двор. Красные удрали, они сами бегали, как зайцы. Я потерял свою роту и бродил по Ростову. Кое-где слышны выстрелы, но красные уже выбиты – вернее, удрали. Был на вокзале. Идет грабиловка. Захватили вагон с семьями комиссаров, два вагона с деньгами. Мыло, сахар, колбасу, табак, кожи. Наш полк стоит в Заречной. Тихий захватил 2 ящика мыла, продает по 20 рублей фунт. Захватили рыбу вяленую, колбасу.

8 февраля. Сегодня в Ростове спокойно. Красные драпанули в Гниловскую. Неужели опять мы будем наступать – не верится что-то. Живем отлично, жрем вовсю рыбу, колбасу, чай внакладку[50]. Тихий при наступлении отморозил ухо, а я приморозил палец. Слазит кожа.

9 февраля. О красных ни слуху ни духу. Мороз адский. Вечером получен приказ – оставить Ростов. Пришли опять в Батайск на старую квартиру. Что такое? Почему? Говорят, Буденный зашел нам в тыл и занял ст. Торговую.

10 февраля.

Мы в дивизионном резерве, сменили нас самурцы. Перешли в другой конец Батайска дальше от позиций.

11 февраля. Красные заняли Ростов и бьют по Батайску. Самурцы отбиваются. Сегодня Тихий сообщил, что разговаривал с одним поручиком команды связи и что есть приказ по полку всем грамотным перевестись в команду связи, а окончивших 4 класса средне-учебного заведения отправить в военное училище. Меня спросили, я сказал, что окончил начальное училище. Не хочу в военное училище. Я, Тихий, Шутько переводимся в команду связи. Будем работать с телефоном. Думаю, что будет легче.

12 февраля. Сегодня перематывали кабель. Я вечером пошел на дежурство в штаб дивизии. С первой телефонограммы понял все несложное дело телефониста. Работа хорошая, лучше, чем в роте. Сидишь в тепле. Принимаешь, передаешь телефонограммы. Правда, если линия порвется, придется бежать на мороз.

13 февраля. Были занятия с телефоном. У нас начальник команды поручик Вольдемар Александрович Кальтенберг[51]

, немец. Без голоса. Хрипит. А говорят, трус отчаянный. Когда были в Батайске бои, он всегда седлал лошадь, передавал команду фельдфебелю Малыхину (кубанцу), а сам удирал в Каял. Ночью, когда проснется, сейчас к телефону – 1-й батальон, 2-й, 3-й. Застава под мостом! Водокачка! Центральный: проверит все места – и спать. Спокоен. Зато все телефонисты держат трубку у уха беспрерывно. Команда на «Ѣ»[52].

Новые друзья. Борис Гильдовский[53] – москвич. Бежал из Красной армии. Служил у братьев Патэ в Москве по кинематографической части[54]. У большевиков был на агитпоезде тоже в кинематографе. За пристрастие к кокаину сослан в 13-ю армию (чуть был не расстрелян) и бежал к нам под Орлом. Страшно боится опять попасть к большевикам. Чудак большой и куплетист.

14 февраля.

Опять дежурю в штабе дивизии. Я было запротестовал перед взводным: «Позавчера ведь был в наряде!» – «Слушайте, N, – умолял меня взводный, – некем заменить, вы лучший телефонист!» Это мне польстило. 3-й день служу – и уже лучший телефонист. Дежурю в штабе. Тепло. Сижу у печки. Принял штук 40 телефонограмм. В команде связи гораздо легче, чем в роте. Мороз сильный.

15 февраля. Отдыхал после дежурства. Почти целый день спал. Сегодня красные наступали. Стрельба была отчаянная. Но меня это не интересует.

16 февраля. Дежурю в 3-м батальоне. Назначен на неделю. Сегодня из Ольгинской целый день доносится сильная канонада, там марковцы[55]. Ночь спал плохо, т. е. почти не спал, трубку держишь у уха. Тихий дежурит во 2-м батальоне и до 12 часов ночи рассказывал анекдот по телефону про «казака Кулика» станицы Нетягайловской. Где-то играла гармошка, все слушали, в телефоне получаются красивые звуки. Кто-то передразнил «кальтенпупа» – так прозвали начальника команды, а он услыхал, наутро приглашает он всех на стакан чаю, т. е. под винтовку. Под утро задремал и заснул, а трубку держу у уха, но хорошо, что никто «не засыпал».