Читаем Дневник, 1856 г. полностью

2 Сентября. Съ утра диктовалъ. Но цѣлый день не въ духѣ, ѣздилъ верхомъ, хочу завтра ѣхать, а И[вану] И[вановичу] работы нѣтъ.

3 Сентября. Съ утра, послѣ гадкаго сна — все видѣлъ во снѣ Юн[ость] — ѣздилъ на охоту и затравилъ 4 и протравилъ 4[?]. — Потомъ дома легъ спать, проснувшись продиктовалъ главу. —

4 Сентября. Продиктовалъ 3 главы, и послѣдняя очень хороша. Ѣздилъ на охоту, ничего не нашелъ. Здоровье нехорошо, всё болитъ, сонъ [?] гадкой. — О В[алеріи] думаю очень пріятно.

5 Сентября. Ночью кошмаръ неспособности. Продиктовалъ 3 и поправилъ 3 главы. Съ тетинькой болталъ очень пріятно. Здоровье все нехорошо. Мысль о томъ, что я почти i[mpotent], мучаетъ меня.

6 Сентября. Всталъ съ колотьемъ въ боку, но поѣхалъ на охоту и въ Судаково. Ничего не нашелъ. Въ Судак[овѣ] съ величайшимъ удоволъствіемъ вспоминалъ о В[алеріи]. Пріѣхавъ домой, совсѣмъ разболѣлся, послалъ за Докт[оромъ], поставилъ піявки и отказалъ Офрос[имову], к[оторый] присылалъ, но продиктовалъ и порядочно главу: Кутежъ.

7 Сентября. Проснулся въ 11. Немного лучше. Веревкинъ пришелъ и цѣлый день мѣшалъ заниматься. Послѣ ужина написалъ страничку 70 гл. — Получилъ еще письмо отъ Оф[росимова] и отказалъ.

[10 сентября] 8, 9

, 10 Сентября. Очень былъ болѣнъ, пускалъ кровь изъ руки и 40 піявокъ, б[ылъ] консиліумъ,38 все время ничего не дѣлалъ и ворчалъ. —

[12 сентября.] 11, 12. Поправляюсь, вчера диктовалъ, нынче былъ Офросимовъ и додиктовалъ39 всё, но передѣлки много. Офросимовъ милѣйшій старикъ.

13 Сентября. Поправлялъ Юность. — Опять гораздо хуже. Кажется, я умру.

[15 сентября.] 14

, 15 Сентября. Немного получше. Вчера переправилъ слегка всю Юн[ость]. Нынче началъ окончательно отдѣлывать.

[20 сентября] 16, 17, 18, 19, 20. 2 дня былъ у Офросимова, здоровье очень худо, морально слабъ, работалъ нынче безъ охоты. Кажется, чахотка.

[22 сентября.] 21, 22. Здоровье все плохо,40 передѣлывалъ Юн[ость] порядочно, кажется, получилъ отъ Дружин[ина] письмо и отвѣчалъ ему, посыл[ая] Юн[ость].

23.

Здоровье поправилось, пріѣзжалъ Троицкой. — Поправилъ Юность. Вторая половина очень плоха.

24. Здоровье лучше и лучше. Пріѣзжала Mlle V[ergani], по ея разсказамъ В[алерія] мнѣ противна. Кончилъ Юн[ость], плохо, послалъ ее.

25. Утромъ хозяйственный мысли, ничего не дѣлалъ, ѣздилъ къ А[рсеньевымъ]. В[алерія] мила, но, увы, просто глупа, и это былъ жмущій башмачекъ.

26 Сентября. Была В[алерія], мила, но ограниченна и фютильна невозможно.

27 С.41 Съ ранняго утра поѣхалъ на охоту по страшной колоти, протравилъ однаго зайца, попалъ въ воду и простудился. Пріѣхалъ домой, тетинька, увидавъ, что я болѣнъ, перестала сердиться.

[28 сентября. Ясная поляна Судаково.] 28 С

. Лучше. Ничего не дѣлалъ, 2 записки отъ В[алеріи]. Пріѣхалъ Троицкой, я съ нимъ поѣхалъ къ А[рсеньевымъ]. В[алерія] нравилась мнѣ вечеромъ. Ночевалъ у нихъ, горло заболѣло. —

29 С. Проснулся въ 9 злой. В[алерія] неспособна ни къ практич[еской], ни къ умствен[ной] жизни. Я сказалъ ей только непріятную часть того, что хотѣлъ сказать, и поэтому оно не подѣйствовало на нее. Я злился. Навели разговоръ на М[ортье], и оказалось, что она влюблена въ него. Странно, это оскорбило меня, мнѣ стыдно стало за себя и за нее, но въ первый разъ я испыталъ къ ней что-то въ родѣ чувства. Читалъ Вертера. Восхитительно. Тетинька не прислала за мной и я ночевалъ еще. —

[30 сентября. СудаковоЯсная поляна.] 30 С. Всталъ рано, здоровъ, подсмѣивался надъ В[алеріей] и уѣхалъ. Дома былъ очень не въ духѣ. Нашелъ И[вана] И[вановича], но ничего не могъ дѣлать. И много думалъ о В[алеріи], хочется написать или сказать, чтобы она ѣхала въ Москву. Заснулъ днемъ, спалъ дурно, ночью была п.

1 Октября. Проснулся всё не въ духѣ. Часу въ 1-мъ опять заболѣлъ бокъ безъ всякой видимой причины. Ничего не дѣлалъ, но, слава Богу, меньше думалъ о В[алеріи]. Я не влюбленъ, но эта связь будетъ навсегда играть большую роль въ моей жизни. А что, ежели я не зналъ еще любви, тогда, судя по тому маленькому началу, которое я чувствую теперь, я испытаю съ ужасной силой, не дай Богъ, чтобъ это было къ В[алеріи]. Она страшно пуста, безъ правилъ и холодна, какъ ледъ, отъ того безпрестанно увлекается. — Написалъ письмо Ковалевскому и отставку вчера.

2 Октября. Здоровье лучше, но все подозрительно. Утромъ получилъ отъ М. V[ergani] грустную записку, отвѣчалъ ей, предлагая В[алеріи] ѣхать въ Москву. Ничего не дѣлалъ. —

3 Окт. Ѣздилъ на охоту, затр[авилъ] 3, ничего не дѣлалъ.

4 О. Ѣздилъ на охоту, затр[авилъ] 3, пріѣхавъ домой, засталъ записку отъ О[льги] А[рсенъевой] и поѣхалъ къ нимъ. Былъ золъ и мраченъ.

5 О. Ѣздилъ на ох[оту], зат[равилъ] 3-хъ. Ничего не дѣл[алъ].

Перейти на страницу:

Все книги серии Толстой, Лев. Дневники

Похожие книги

Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное
100 Великих Феноменов
100 Великих Феноменов

На свете есть немало людей, сильно отличающихся от нас. Чаще всего они обладают даром целительства, реже — предвидения, иногда — теми способностями, объяснить которые наука пока не может, хотя и не отказывается от их изучения. Особая категория людей-феноменов демонстрирует свои сверхъестественные дарования на эстрадных подмостках, цирковых аренах, а теперь и в телемостах, вызывая у публики восторг, восхищение и удивление. Рядовые зрители готовы объявить увиденное волшебством. Отзывы учёных более чем сдержанны — им всё нужно проверить в своих лабораториях.Эта книга повествует о наиболее значительных людях-феноменах, оставивших заметный след в истории сверхъестественного. Тайны их уникальных способностей и возможностей не раскрыты и по сей день.

Николай Николаевич Непомнящий

Биографии и Мемуары