Дневник, 1856 г.

[22 октября. Судаково.] 22 Октября. Утро провелъ дома, читая; тетенька все дуется. Я не выдержалъ этаго и поѣхалъ къ Арс[еньевымъ]. Сначала по своему полю ничего не нашелъ. У нихъ былъ Павловъ, поэтому не могъ найти случая разсказать исторію Храп[овицкаго] и для этаго остался ночевать. Немножко поговорили, обѣщался утромъ разсказать.

23 О. Еще В[алерія] не встала, какъ пріѣхали Гимбуты и опять помѣшали разсказать исторію. Послѣ обѣда было очень весело. Когда Гимбуты уѣхали, за ужиномъ затѣялся милый разговоръ въ 4-мъ, и я разсказалъ М-llе V[ergani] исторію Храп[овицкаго] въ кабинетѣ, а она разсказала ее В[алеріи]. Напрасно я не сказалъ самъ. Я заснулъ почти спокойный, но далеко не влюбленный, — у нихъ. —

[24 октября. Ясная поляна.

]24 Окт. В[алерія] пришла смущенная, но довольная. Мнѣ было радостно и совѣстно. Я уѣхалъ. Дома помирились съ тетенькой.⁴⁴

Поѣхалъ на балъ. В[алерія] была прелестна. Я почти влюбленъ въ нее. —

25 Окт. Былъ у нихъ, говорилъ съ ней. Очень хорошо. Чувствовалъ даже слезливое расположеніе духа.

26 Окт

. Ѣздилъ на охоту, затравилъ 2-хъ, видѣлъ пропасть, спалъ, голова болитъ.

27 Окт. Утро болѣнъ, гулялъ, писать ничего не могу. Пріѣхала В[алерія]. Неслишкомъ мнѣ нравилась, но она милая, милая дѣвушка, честно и откровенно она сказала, что хочетъ говѣть послѣ исторіи М[ортье], я показалъ ей этотъ дневникъ, 25 число кончалось фразой: я ее люблю. Она вырвала этотъ листокъ.

28 Октября. Съ собаками доѣхалъ до Гимбута, у него обѣдалъ, утромъ написалъ письмо Дар[агану], Арс[еньеву] и поѣхалъ къ В[алеріи]. Она была для меня въ какой то ужасной прическѣ и порфирѣ. Мнѣ было больно, стыдно и день провелъ грустно, бесѣда не шла. Однако я совершенно невольно сдѣлался что то въ родѣ жениха. Это меня злитъ. Засталъ Сережу.⁴⁵ Прочелъ у нихъ Фауста Тург[енева]. Прелестно.

29 Окт. Съ Сережей болталъ цѣлое утро. Съ нимъ поѣхалъ къ Арс[еньевымъ]. Она была проста, мила, болтали въ уголку. —

[30 октября. Судаково.] 30 Октября. Ездилъ на охоту поймалъ 2-хъ на логовахъ, однаго застрѣлилъ, нашелъ М-llе V[ergani] и съ ней поѣхалъ къ Арс[еньевымъ]. Нечего съ ней говорить. Ея ограниченность страшитъ меня. И злитъ невольность моего положенія. Много думалъ на охотѣ. Надо больше жить жизнью. Совершенства нѣтъ. Хорошо, ежели нѣтъ худа.

[31 октября. Тула.] 31 Октября. Ночевалъ у нихъ. Она не хороша. Невольность моя злитъ меня больше и больше. — Поѣхалъ на балъ, и опять была очень мила. Болѣзненный голосъ и желаніе компрометироваться и чѣмъ нибудь пожертвовать для меня. Съ ними поѣхали въ номера, они меня проводили я былъ почти вл[юбленъ]. —

[1 ноября. Москва.] 1 Ноября. Въ дорогѣ, думалъ только о В[алеріи], несовсѣмъ здоровъ, пріѣхалъ въ Москву ночью, остановился у Шевал[дышева].

2 Ноября. Написалъ В[алеріи] длинное письмо. Поѣхалъ къ Машѣ, она мила и здорова. Разсказывалъ ей про В[алерію], она на ея сторонѣ. Вечеромъ былъ у Боткина, очень пріятно, и у Островскаго, онъ грязенъ и, хотя добрый человѣкъ, холодный самолюбецъ. — Страшная мигрень.

3 Ноября.

Утромъ письмо тетин[ьке], у Машиньки, катался съ дѣтьми, обѣдалъ у Боткина. Григорьевъ и Островскій, я старался оскорбить ихъ убѣжденія. Зачѣмъ? не знаю. Вечеромъ у Маши и Волконскаго, очень пріятно. —

4 Ноября. Дочелъ П[олярную] 3[вѣзду]. Очень хорошо, записалъ Днев[никъ]. Пріѣхалъ Тишкевичъ и мѣшалъ мнѣ, вышелъ съ нимъ. Костинька нагналъ на меня тоску по случаю В[алеріи]. О ней я думаю поменьше; но испытываю тоску невыразимую вездѣ. Обѣдалъ у М[аши], чай пилъ у Волкон[скихъ], вечеромъ въ клубѣ, но Лонгинова не дождался. —

5 Ноября. Утромъ писалъ немного, обѣдалъ опять у Машѣ, въ театрѣ Горе от Ума — отлично, видѣлъ Сухотиныхъ, неловко съ ними, особенно съ старой Дьяковой; съ Волконскими и съ Кислинской слишкомъ былъ свободенъ, что ихъ кажется оцарапало, видѣлъ Щербачеву со свитой.

6 Ноября. Выѣхалъ съ Тишк[евичемъ] и Волконскимъ. Дорогой читалъ Little Dorrit, спалъ славно.

[7 ноября. Петербургъ.] 7 Ноября. Пріѣхалъ, б[ылъ] у Констант[инова], онъ славный, В[еликій] К[нязь] знаетъ про пѣсню. Ѣздилъ объясняться съ Екимахомъ молодцомъ, гимнастика, обѣдалъ дома одинъ, вечеромъ Дружининъ и Анненковъ, немного тяжело съ первымъ.

8 Ноября. Утромъ написалъ злое письмо В[алеріи], одно непослалъ, другое послалъ. Былъ у Дружин[ина] и Панаева, редакція Соврем[енника] противна. Гимнастика. Обѣдали съ Гончаровымъ и Друж[ининымъ] у Клесъ, вечеромъ сидѣли у меня и Ковалевской. Поѣхали къ Краевскому, чему я очень радъ. —