Читаем Дневник, 1856 г. полностью

4 Декабря. Ничего не писалъ — обѣдалъ у Боткина, злился на Даля — нехорошо. Шлялся по Мещ[анской?] — нехорошо, дома читаю прелестную Об[ыкновенную] Ист[орію], нездоровится.

5 Декабря. Утро читалъ О[быкновенную] И[сторію], к[оторую] послалъ В[алеріи]. Написалъ С[ережѣ] и тет[инькѣ]. Поправилъ Разжал[ованнаго], гимнастика, у Шевичъ слушалъ дурной разсказъ, у Дружин[ина] пріятно, объяснился съ Панаевымъ.

Къ Блудовымъ.

Въ Штабъ. —

Писать Ник[олинькѣ] и Машѣ

6 Декабря. Оставилъ карточки Блудовымъ и Устинов[у], обѣдалъ у Дюсо съ Половцовыми. Ушелъ, побѣжалъ за д[ѣвкой], былъ у А[лександры] Н[иколаевны], слава Богу, ничего. Получилъ 2 милыхъ, но грустныхъ письма отъ В[алеріи], былъ у Устин[овыхъ], играли дурно, была Ш[евичъ], ужиналъ съ Брем[?еромъ] у Стал[ыпина].

7 Декабря. Всталъ поздно, написалъ письмо В[алеріи], гимнастика, обѣдалъ дома, прочелъ Бѣд[ную] Нев[ѣсту], просто слабо. Хороша его любовница. Былъ въ циркѣ, ужиналъ неизвѣстно зачѣмъ у Дюсо. Прочелъ 2-ю статью Дружин[ина]. Его слабость, что онъ никогда не усумнится, не вздоръ-ли это все.

8 Декабря. Всталъ въ 11, ѣздилъ дѣлать покупки и въ Штабъ. Гимнастика. Обѣдалъ дома, прочелъ чудесную Tolpatch. Поѣхалъ въ Comto Оrі. Отлично. Сидѣли у меня52 Ан[ненковъ], Ботк[инъ] и Долгорук[овъ]. Завтра къ Констант[инову].

9 Декабря. Всталъ поздно, всё безсонница, былъ скучный Тишкевичъ. Пошелъ къ Констант[инову], засталъ Нечаева, потомъ шлялся до обѣда у Дюсо. Спалъ, читалъ немного Auerbach’a, и у Щербатова. Краснок[уцкій] г[....], да и весь вечеръ нескладный. Щерб[атова] характеръ, похожій на Мит[инькинъ], перемѣнчиво нѣжно-кротк[ій] и способный на жестокость. Методистъ. —

10 Декабря отъ 2 до 8 ч. утра чита[лъ] чудесную Befehle Auerbach’a, разбудилъ меня Ольхинъ, жестокій дуракъ съ сладкими глазками. Переправлялъ Юность. Гимнастика. Валетка озлился. Обѣдалъ у Дон[она]. Друж[ининъ] былъ великъ. Въ Графѣ Ори чудо. Къ Шевичъ, тамъ пріятно. Отъ В[алеріи] получилъ оскорбленное письмо и къ стыду радъ этому.

11 Декабря. Читалъ Лира, мало подѣйствовало, гимнастика, обѣдалъ дома. Къ Боткину — тамъ засталъ Анненк[ова] и Друж[инина], ужиналъ. Мнѣ очень грустно.

12 Декабря. — Утромъ поправилъ Юности первую тетрадь, написалъ послѣднее письмо В[алеріи], гимнастика, обѣдалъ одинъ у Дюсо. Къ Боткину, дома мечталъ, къ Дружинину — пріятно. П[анаевъ?] нехорошъ. Мнѣ очень грустно. Видѣлъ во снѣ рѣзню на полу. И коричневую женщину на груди, она, наклонившись, голая, шептала.

13 Декабря.

Всталъ поздно, едва успѣлъ переправить тетрадку Ю[ности] и отпустить Майкова, какъ ужъ было пора въ гимнастику. Обѣдалъ у Сталыпина, съ Ковалев[скимъ], обращался свысока — нехорошо. Не засталъ Тург[енева] и Ботк[ина] и вечеръ провелъ у Безобраз[овыхъ]. Она женщи[на], и потому пріятно съ ней быть. —

14 Декабря. Безсонница до 6 часовъ. Пришелъ Зубковъ, поправилъ тетрадку, пошелъ въ гимнастику, обѣдалъ у Боткина, пріятно болталъ вечеръ у Майкова, заѣзжалъ въ 5[?] б. и наконецъ у. — Скотина!

15 Декабря. Разбудила А[лександра] Н[иколаевна]. Я у. ее и она унесла 25 р. с. На гимнастику очень опоздалъ, переправляя 3 тетр[адь] Ю[ности]. Голова болитъ, обѣдалъ у Дюсо съ Тишкевич[емъ].53 Донъ Жуанъ. Поэти[ческая] вещь очень. У меня Ботк[инъ], Аннен[ковъ], Стал[ыпинъ], Бремеръ и Писем[скій]. Этотъ гадокъ. Оправдывался. Аннен[ковъ] прелестенъ.

16 Декабря. — Всталъ въ 1

/2 3-го, свѣжъ, пошелъ къ Ковал[евскому], взялъ матер[ьялъ] для ист[оріи], обдѣлалъ дѣло Б-й Зуб[кова]?, къ Боткину, у него продержалъ коректуры и пріятно болталъ, къ Дружин[ину], отъ него къ А. Толстому. Прутковщина. Его мать добродушно-лихая, славная госпожа.

17 Декабря, проснулся въ 11, сталъ поправлять 3 тетр[адь], принесли перемаранныя коректуры духовной цензур[ой]. Пошелъ на гимнастику, очень былъ въ духѣ. Упалъ. У Боткина обѣдалъ, не похвалилъ его статью, онъ злился. Потомъ къ Тургенев[у]. Лиръ прелестенъ. Но съ О[льгой] А[лександровной] мнѣ все неловко, виноватъ Ваничка. — Завтра ѣхать къ Іоанну и написать Ник[олинькѣ], тетиньк[ѣ] и Вал[еріи].

18 Декабря.54 Разбудили меня въ 11. Поѣхалъ къ О[тцу] Іоан[ну], стерва! Къ Панаеву, тамъ Чернышевск[ій], милъ. На гимнастикѣ плохо [?]. У Панаева обѣдалъ, Боткинъ въ восхищеньи отъ Юности, у меня Стал[ыпинъ], Полонской, Дружин[инъ], Анн[енковъ], Ботк[инъ], Панаевъ, Жемчужник[овъ], Толстой. Ѣздилъ къ Блудову. Съ Вязем[скимъ] неловко. Ковалев[скій] дичится. Дома[?] ужиналъ съ Жемч[ужниковымъ], Толст[ымъ] и Стал[ыпинымъ]. Я много трачу денегъ. Завтра къ Вяземскому.

19 Декабря. Всталъ поздно, едва успѣлъ поправить одну тетрадку. Гимнастика. Обѣдалъ у Сталып[ина], скучно. Глупой водевиль. Вечеръ у Дружин[ина]. Стаховичъ.

Перейти на страницу:

Все книги серии Толстой, Лев. Дневники

Похожие книги

Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное
100 Великих Феноменов
100 Великих Феноменов

На свете есть немало людей, сильно отличающихся от нас. Чаще всего они обладают даром целительства, реже — предвидения, иногда — теми способностями, объяснить которые наука пока не может, хотя и не отказывается от их изучения. Особая категория людей-феноменов демонстрирует свои сверхъестественные дарования на эстрадных подмостках, цирковых аренах, а теперь и в телемостах, вызывая у публики восторг, восхищение и удивление. Рядовые зрители готовы объявить увиденное волшебством. Отзывы учёных более чем сдержанны — им всё нужно проверить в своих лабораториях.Эта книга повествует о наиболее значительных людях-феноменах, оставивших заметный след в истории сверхъестественного. Тайны их уникальных способностей и возможностей не раскрыты и по сей день.

Николай Николаевич Непомнящий

Биографии и Мемуары