Дневник. 1873–1882. Том 1

В Комитете министров между прочим читался журнал прошлого заседания по делу о долгосрочных поставках. Грейг опять покушался вставлять свои наглые нападки против Военного министерства; но так как никто не поддерживал его и общее настроение в Комитете было примирительное, то строгий цензор укротился и отказался от всех своих претензий. Заключение Комитета вышло более в пользу Военного министерства, хотя и с разными оговорками: существенно важно то, что Комитетом признаны некоторые преимущества и выгоды за подрядами, заключаемыми на несколько лет, наперекор государственному контролеру, который в своих всеподданнейших отчетах не переставал заявлять о мнимых убытках, наносимых казне долгосрочной провиантской операцией в Петербурге. Контролер до конца продолжал настаивать, что ежегодные поставки выгоднее, однако ж решил подписать журнал, составленный в противоположном смысле.

12 февраля. Четверг.

Доклад обыкновенным порядком, а потом процессия перевозки в крепость тела покойной великой княгини Марии Николаевны. Погода теплая, градуса два мороза. Государь сел верхом в 12½ часов у Зимнего дворца, откуда мы проехали галопом по фронту войск, расставленных шпалерами до дворца покойной великой княгини. Около часа пополудни шествие тронулось по обычному церемониалу, а в 2 часа тело было уже внесено в Петропавловский собор (в крепости).

13 февраля. Пятница. Погребение великой княгини Марии Николаевны происходило с обычным обрядом в соборе Святых Петра и Павла.

14 февраля. Суббота.

Получено по телеграфу известие из Ниццы о кончине княжны Вяземской. Бедняжка много настрадалась, и для нее смерть была избавлением от мучительной болезни; но окружавшие и сердечно любившие ее будут в отчаянии, в том числе и дочери мои, особенно же Надя, которая была с нею очень дружна. Теперь тревожит нас вопрос – как устроить Ольгу и Надю, которые с отъездом Вяземских и Вельяминовых останутся в Ницце совершенно одни.

16 февраля. Понедельник. Вместо общего собрания Государственного совета назначено было заседание Соединенных департаментов опять по делу о найме рабочих. На этот раз заседание заключалось в том, что разыграна была пьеса, заранее сочиненная в домашнем совещании у великого князя Константина Николаевича: убедившись в невозможности продолжения споров по каждому пункту объемистого проекта, великий князь вместе с князем Урусовым и некоторыми другими членами Соединенных департаментов уговорили Валуева и Тимашева отказаться от дальнейшего рассмотрения проекта в настоящем его виде и передать в канцелярию Государственного совета для извлечения из него некоторых только основных статей, подлежащих утверждению в законодательном порядке; а разработку всей прочей мелочной регламентации предоставить подлежащим министерствам.

Такой оборот дела, конечно, не мог быть приятен для самолюбия Валуева, неприятен был также и Тимашеву и даже составителю первоначального проекта П. Н. Игнатьеву. Тем не менее они должны были покориться необходимости и, как говорят французы: faire bonne mine а mauvais jeu

[70]. Притом же представление было разыграно в таких ловких формах, с такими заранее условленными речами, что не было и предлога обижаться. И всё же мы назвали нынешнее заседание похоронами проекта, похоронами с церемонией и почестями.

Из Ниццы получена телеграмма, несколько успокоившая нас относительно положения моих дочерей: Мария Николаевна Вельяминова решилась там остаться на 2 месяца ради своего брата, страдающего легкими. Таким образом, нам уже нечего заботиться о том, с кем останутся Ольга и Надя.

19 февраля. Четверг. Во вторник, на 9-й день по смерти великой княгини Марии Николаевны, отслужена была по ней панихида в Петропавловском соборе. Прямо из крепости отправился я в Комитет министров, где происходило опять очень продолжительное заседание.

Сегодня после доклада остался я во дворце, выстоял обедню и молебствие. 19 февраля будет надолго великим днем в памяти русского народа[71]. Но государь обыкновенно в этот день неохотно принимает поздравления, а сегодня в особенности он показался мне сумрачным и грустным. Впрочем, он в таком настроении уже несколько дней. Все замечают сильную перемену в его лице, он как будто разом постарел на несколько лет. Напротив, императрица, несмотря на недавнюю еще простуду, имеет вид более оживленный и здоровый, чем привыкли мы видеть.

Сегодня при докладе моем окончательно последовало высочайшее повеление о присоединении к империи бывшего ханства Коканского под именем области Ферганской. Губернатором назначен генерал-майор Скобелев, завоевавший с ничтожными силами эту новую территорию.