Дневник. 1873–1882. Том 1

5 февраля. Четверг. Состояние великой княгини Марии Николаевны возбуждает опасения; государь и императрица вчера были у нее поздно вечером, она едва узнала их. Приехав сегодня во дворец, я узнал, что назначенный на завтрашний день большой бал во дворце отменен.

Перед докладом я был у государственного канцлера, который болен, не выезжает и желал со мною видеться, чтобы условиться по некоторым вопросам, касающимся как турецких дел, так и среднеазиатских. Порта с покорностью приняла ноту, предъявленную ей тремя императорскими кабинетами и поддержанную прочими государствами; но теперь задача – склонить самих инсургентов к прекращению военных действий и привести в исполнение требуемые Европой от Турции реформы в восставших областях. Об этом идет теперь дипломатическая переписка. С другой стороны, получены из Лондона депеши графа Шувалова, возбуждающего некоторые новые вопросы по поводу назначения Лито генерал-губернатором Индии.

По тому и другому предмету я доложил государю соображения государственного канцлера и, получив одобрение его величества, заехал опять к князю Горчакову, чтобы передать ему слова государя.

Сегодня было опять заседание в Государственном совете по делу о найме рабочих. Дело подвигается медленно, каждая статья проекта подает повод к бесконечным прениям.

8 февраля. Воскресенье. Вчера после доклада присутствовал в Николаевском кавалерийском училище на просмотре сочинений юнкеров по темам из военной истории и тактики; при этом находился капитан Клепш, австрийский второй агент. Потом был в заседании Государственного совета; дело о рабочих тянется невыносимо тяжело.

Сегодня утром осматривал в Интендантском музее вещи, отправляемые на филадельфийскую выставку. Обычный воскресный развод был отменен по тому случаю, что государь и императрица немедленно после обедни поехали к великой княгине Марии Николаевне; говорят, она приобщалась (уже вторично).

9 февраля. Понедельник. В прошедшую ночь скончалась великая княгиня Мария Николаевна после продолжительной и мучительной болезни. Эта женщина совершенно выделялась из той среды, в которой родилась и выросла: страстная и своеобычная натура ее не могла подчиниться условному, стесняющему, лишенному внутреннего содержания формализму дворцовой жизни и царской семьи. Еще в царствование отца своего, несмотря на тогдашнюю суровую дисциплину, она одна решилась сбросить с себя путы, увлеклась любовными своими наклонностями и вышла замуж за графа Григория Строганова. С тех пор великая княгиня держала себя почти как обыкновенная смертная; тон ее, речи, обращение были крайне развязны и бесцеремонны; жила она большей частью за границей, позволяла себе разные эксцентричности; только профиль ее напоминал, что она дочь императора Николая. В молодости она была красива, но и тогда этот профиль придавал ее облику некоторую жесткость и строгость.

В последние годы она вдруг сильно опустилась и так исхудала, что трудно было узнать ее. Муж ее, граф Григорий Строганов – личность весьма типичная: в молодости он был красавец, всегда добрый малый и кутила. Несмотря на свою связь с царской семьей, он всегда держал себя чрезвычайно просто, без принуждения и остается до сих пор прежним добрым малым и кутилой.

Утром, во время моего обычного (по понедельникам) приема в канцелярии Военного министерства, дали мне знать, что в час пополудни назначена панихида во дворце великой княгини Марии Николаевны у Синего моста, а заседание Государственного совета начнется только в 2 часа. Едва поспел я на панихиду; по окончании же ее поехал в Государственный совет, где пришлось немного поспорить по делу об улучшении положения врачей, служащих в разных ведомствах, преимущественно в военном и по Министерству внутренних дел. К сожалению, дело это не получило окончательного разрешения; пришлось ограничиться полумерой и обещаниями на будущее, более благоприятное время. Авось когда-нибудь и наступит то время, когда министр финансов, государственный контролер и другие влиятельные члены правительства будут шире понимать интересы государственные.

10 февраля. Вторник. После доклада был в Инженерном замке, где показывали мне вещи, предназначенные к отправлению на филадельфийскую выставку по инженерной части. Кстати обошел Инженерную академию и училище. Затем был на панихиде по великой княгине Марии Николаевне, а потом в заседаниях трех комитетов, происходивших один за другим – Комитете министров, Кавказском и Польском.