Дневник Благодати

Сегодня Страстную пятницу и Пасху, которых друг от друга отделяет один день, отмечает полмира. Самую мрачную из пятниц в некоторых странах называют «благой» ввиду случившегося в Пасхальное воскресенье. И, благодаря случившемуся, у христиан теперь есть надежда, что Бог однажды вернет этой планете надлежащее ей место под Своим правлением.

Встречаясь с сумрачными, тревожными временами, мы должны всегда помнить, что дни нашей жизни — это Пасхальная суббота. Как сказал об этом апостол Павел: «Думаю, что нынешние временные страдания ничего не стоят в сравнении с тою славою, которая откроется в нас» (Римлянам 8:18). Я уверен, что Иисус не случайно произнес свое триумфальное: «Я победил мир» именно в тот момент, когда римские солдаты готовились к Его аресту. Он знал, как судить о настоящем через призму будущего.

Из книги «Где Бог, когда я страдаю?»

23 марта

Алхимия страданий

Христианство заключает в себе парадоксы, которые в отрыве от жизни и смерти Иисуса практически бессмысленны. Вот один из них: хотя бедность и страдания — это «неприятности», с которыми я стараюсь бороться на протяжении всей своей жизни, их в то же время можно отнести к «блаженствам». Эта модель превращения плохого в хорошее находит самое полное свое отражение в Иисусе. Пострадав Сам, Он придал страданиям ценность, показав нам, как их можно преобразить в доброе. Иисус дал нам модель, которую хочет воспроизвести в нас.

Иисус Христос — совершенный пример всех библейских уроков о страданиях. Благодаря Ему, я никогда не смогу сказать о каком-либо человеке: «Он, наверное, страдает потому, что в чем-то согрешил». Иисус, не совершивший ни одного греха, тоже испытал боль. Бог никогда не обещал, что торнадо будут обходить наши жилища по пути к домам соседей-язычников, а микробы будут убегать от тел христиан. Мы не освобождены от трагедий этого мира точно так же, как не был освобожден от них и Сам Бог. Помните, что Петр услышал от Иисуса самый суровый упрек, оспаривая то, что Христу должно пострадать (Матфея 16:23-25).

Страдания вызывают у нас возмущение. Иисус относился к ним так же, и именно поэтому Он совершил столько чудес исцеления. В Гефсимании Он не молился: «Благодарю Тебя за возможность пострадать». Вместо этого Иисус отчаянно взывал об избавлении, и все же Он был готов пострадать во имя высшей цели. В конце концов, Он предоставил Свои непростые вопросы («если возможно, да минует…») воле Отца, веря, что Бог может использовать во благо даже возмутительный факт Его смерти.

Явив пример величайшей в истории алхимии, Бог взял самое худшее, что только могло произойти: ужасную казнь Его ни в чем неповинного Сына, — и превратил ее в окончательную победу над злом и смертью. Это был акт беспрецедентной изобретательности, заставивший злые замыслы послужить целям добра, акт, содержащий в себе обетование для каждого из нас. Невообразимые крестные страдания были полностью компенсированы: «ранами Его мы исцелились» (Исаия 53:5); благодаря Его слабости, мы обрели силу.

Из книги «Где Бог, когда я страдаю?»

24 марта

Страдающий Бог

Ветхий Завет много открывает нам о том, «что значит» быть Богом, однако Новый Завет показывает, что происходило, когда Бог узнал, что значит быть человеческим существом. Что бы мы ни переживали, Бог тоже пережил это. Мы подсознательно нуждаемся в Боге, Который не только знает о боли, но и разделяет ее с нами, — в Боге, Которого затрагивают наши страдания. Как нацарапал на клочке бумаги в нацистской тюрьме молодой богослов Дитрих Бонхёффер, «помочь может только Страдающий Бог». Благодаря Иисусу, мы обрели такого Бога. В Евреям сказано, что Бог теперь может сострадать нам в немощах наших. Как это было достигнуто, показывает само слово «сострадать». В греческом, как и в русском, оно состоит из двух частей: «sym» и «pathos», — что значит «страдать с».

Не будет ли слишком смело утверждать, что, благодаря Иисусу, Бог понимает наше чувство разочарования в Боге? Но как еще мы можем объяснить слезы Иисуса или Его крик на кресте? Все наши вопросы о кажущейся Божьей несправедливости, о Его молчании и скрытости буквально слышны в этом ужасном крике: «Боже Мой, Боже Мой! Для чего Ты Меня оставил?» Как сказано в Евреям, Своими страданиями Божий Сын «навык послушанию». Человек может научиться послушанию, только пройдя через искушение непослушанием, и смелости — только преодолев искушение спастись бегством.

Почему же Иисус не стал размахивать мечом в Гефсиманском саду или не призвал Свои легионы ангелов? Почему Он отклонил сатанинское искушение изумить мир? По одной простой причине: поступив так, Он не осуществил бы самую важную Свою миссию — стать одним из нас и жить и умереть, как один из нас. Только таким образом Бог мог действовать «в рамках правил», установленных Им при сотворении мира.