Дневник будущего

− Хроники не те, чей мозг можно так легко взломать. На вас нет швов от аппарата памяти, нет встроенных деталей. Вы устойчивей нас всех. Но куда важнее, осторожней. Зачем ты вылез из своей норки, маленький мышонок?

Его сарказм раздражал так же сильно, как обильный запах изо рта. Я старался быть терпеливым, но с каждой минутой нашего разговора это было все тяжелее.

− Виктор оставил мне записку.

Якоб хлопнул в ладоши, будто находился на каком-нибудь представлении и громко усмехнулся.

− Как заботливо с его стороны. Подослал друга, чтобы проверить жив я или нет.

− Он рассказал вам о…?

− О добавочных воспоминаниях? Конечно же. Ведь я был его учителем, хоть и недолго.

− Зачем вам было учить его?

− Хотел дать что-то сам, пока меня не раздали в качестве подарка кому-нибудь другому. Мы ведь оба знаем, что в мои годы рассчитывать на долгую жизнь не приходится. А вот мои знания вполне могут еще долго, и долго переходить из одной головы в другую. Пока Корпорация не обязала меня “сдать весь багаж” я решил поделиться некоторыми вещами с другим.

− Вы учили его здесь?

− Оу, нет. Нулевой квартал лучшее место для таких вещей. Туда каждый день водят толпы людей в качестве обзорной экскурсии “Что будет если”. Так мое присутствие там, уж точно никого не удивляло. Виктор был здесь лишь раз, и не по моему приглашению. Паршивец следил за мной. Ну, да ладно. О мертвых плохо не говорят, не так ли?

− О чем вы думали? Если бы Виктор прошел экзамен на мастера памяти, вас бы…

Он оставил меня взмахом руки и, как учитель, уставший от бормотания назойливого ученика, произнес:

− Давай ближе к делу, мальчик. Зачем ты пришел?

Я пришел к нему с вопросами,

− Я шел к вам без четкой цели, но теперь все прояснилось. Есть вопросы, которые меня беспокоят. И именно вы, дадите мне ответы.

− Я все еще не услышал ответа на вопрос, мальчик.

− Вы сказали я не поддаюсь детектору лжи. Полиция об этом знает?

Вопросы расстраивали его своей очевидностью, и он не забывал мне об этом сообщать звучным причмокиванием и закатыванием глаз.

− Нет. Иначе, у Корпорации появился бы неоспоримый повод от вас избавиться.

Я не доверял ему, а Якоб, напротив, болтал так, будто лица надежнее меня не было на свете.

− Думаешь, я помогаю Корпорации? − произнес он, после затянувшегося молчания.

У меня не было причин думать иначе. Однако, наш разговор несмотря на некоторую натянутость не заканчивался еще несколько часов. Блэк рассказал мне о модернизации. О новшествах, которые Корпорация потихоньку вводила последние 20 лет.

−…На одном из собраний, мы с мастерами памяти обсуждали возможность совершенствования технологии. Хотя, казалось, куда уж лучше? Мы сэкономили годы, которые могли быть потрачены впустую. Но, прогресс дело такое − говорил Блэк − достигнув одной точки, со всех ног стремишься к следующей. Только те, кто видит конечность своего пути в том или ином событии, упиваются успехом настоящего. Мы же стремились вперед.

Суть идеи, которую они обсуждали − возможность подсаживать кусочки воспоминаний помимо запроса клиента. Мелкие фрагменты, не имеющие веса в настоящем, но имеющие возможность раскрыться в будущем; обрасти со временем нужным материалом и преобразоваться в действие. А если данное количество не возымеет эффекта, всегда есть возможность подсадить еще со следующей заменой. Это, как вкалывать лекарство еще не запатентованное здравоохранением.

− Для чего? — спросите вы, и спрашивал так же я.

− Для выстраивания равновесия между разными отраслями. Мы могли восполнить недостающие кадры там, где они нужны. И убрать лишние из профессии, где итак постоянный перебор. Иными словами, мы бы создали идеальное государство, которому не нужна помощь соседей, не нужны их ресурсы.

Если вы думаете, что я пустился отстаивать общество и свободу каждого, вы глубоко ошибаетесь. Для того, чтобы возражать кому-то, нужно видеть противника в собеседнике, а Якоб скорее походил на загнанного в угол хулигана, чем на первопроходца “нового мира”. Ему все это претило, и он не стеснялся в выражениях. Я не стану повторять их здесь, дабы поберечь ваши глаза и уши, но скажу откровенно, таких ругательств я не слышал даже от своего отца. А он для всего района был эталоном бульварного жаргона.

− Вы ведь понимаете, что, если об этом узнают…− он не дал мне закончить, хотя итоги этого разговора несли меньший вред, чем сказанное до.

− Будет бунт. Я знаю. − он поднялся и засеменил к дверям соседней комнаты, но остановился и полубоком двинулся обратно к дивану, будто забыл нечто важное.

− И я говорю не о бунте внутри страны. Это Корпорацию не сломит. А вот действия масштаба покрупнее, вполне.

Он опустился на край дивана и принялся потирать опухшие глаза.