Дневник офицера КГБ

В Афганистане, помимо Кабула, в некоторых городах провинций было разрешено проживание с семьями. Кандагар относился к таким городам. Руководство считало, если крыша над головой, есть место, куда до ветра можно сбегать, – значит, условия позволяют проживать с семьями. А то, что почти каждую ночь душманы по виллам бьют, то, что семья – это не только жена с мужем, но и дети, – кого это волнует? Короче, с семьями так с семьями, а это значит, что нам оплачивали только один отпуск продолжительностью сорок пять суток, не считая дороги. В провинциях, где жили без семей, ребята отпуск делили на две оплачиваемые части. Такая арифметика…

– Лети «Аэрофлотом», – повторил кадровик (сотрудник отдела кадров), – летом мы тебя в Союз спецрейсом отправим.

Свежо предание…

– Точно отправите? Можно в Москве обратный билет не брать? – переспрашиваю я.

– Точнее и быть не может. Смело ставь в своем билете дату вылета – и в Москву!

Воодушевленный сладкими речами кадровиков, оформив в кассе «Аэрофлота» билет, быстренько пробежался по дуканам – жене, детишкам и друзьям бакшиши купить…

Утром следующего дня вертолетная пара, прикрывая своими бортами гражданский самолет, плавно вывела его на курс «Кабул – Москва».

До свиданья, Афган! Скоро вернусь.

* * *

Самолет заполнен до отказа. Много афганских военных. Курят все. Дым стоит – топор можно вешать. Я тоже курящий человек, но выдержать столько дыма в замкнутом пространстве выше моих сил…

Рядом сидит афганский майор. Дымит, как паровоз. Попробовал его сигареты. Чуть не стошнило: смесь соломы с куриным пометом. А он знай себе смолит! Разговорились. Наджиб, так зовут офицера, летит в Москву на учебу. От счастья аж светится. Еще бы, семь месяцев цивильной жизни!

Узнав, что я из Кандагара, вытаращил глаза.

– Там же война!

Настала моя очередь удивляться.

– В Афганистане везде война, дорогой.

– Нет, – возражает мне афганец. – Кандагар – особый случай. В Кандагар наших офицеров в ссылку отправляют за какую-нибудь провинность…

Наджиб исчез. Минут через пять он появился с группой афганских офицеров, которые также летели в Союз на учебу. При них была бутылочка, закусочка – все как положено при знакомстве. Я тоже достал свою пайку.

Проходя мимо нашей компании, стюардесса укоризненно посмотрела в мою сторону. Я развел руками: «Не будем огорчать афганских товарищей», – и протянул Наташе, так звали стюардессу, небольшой бакшиш.

– Я вам маринованных огурчиков принесу, – с приятной улыбкой произнесла она.

Хорошая закуска даже говорящих на разных языках людей быстро сближает… Для моих новых товарищей я – «музейный экспонат».

– Неужели из самого Кандагара? – переспрашивали они. – И как там?

– Из Кандагара, из Кандагара. Из него, родного…

Через некоторое время их любопытство стало утомлять, хотя не скрою, внимание афганцев тешило самолюбие. В конце полета, после моих красочных рассказов о наших боевых буднях, многие из них после учебы твердо решили перевестись на службу в Кандагар.

Что с людьми делает закуска!..

* * *

В Шереметьево приземлились часов в восемь вечера. Дождь хлещет как из ведра. Такси поймал быстро. О чем потом сожалел. Водитель – настоящий Шумахер, гнал так, словно на финише его ждал приз в миллион долларов. В машине плохо переключалось сцепление и барахлили тормоза. Как ее могли выпустить на маршрут? Хотя… перестройка, однако!

Таксиста такое техническое состояние «Волги» нисколечко не смущало. Только изредка, на очередном повороте он негромко ругался:

– Твою мать! Говорил этим хреновым технарям, чтобы проверили тормоза. Вернусь в парк – они у меня получат…

– Мне бы, командир, до дому живым добраться, – тихо ропщу я.

– Не дрейфь, шеф! Доставлю в полном порядке. «Дворники», жаль, не работают. Дорогу плохо видно.

Успокоил так успокоил.

– А ты по приборам попробуй, – в шутку советую водителю.

Смотрит на меня.

– Это у вас, летунов, в кабине приборы есть. А мы только на себя рассчитываем.

С чего он взял, что я летчик? Может, из-за бороды?

– Я сразу понял, что ты летчик. Верно? У меня глаз на пассажира наметан. Какая авиация? – спрашивает меня таксист.

Понял так понял. Возражать я не стал. Зачем разочаровывать хорошего человека. Еще разнервничается, а по такой дороге лишние волнения ему ни к чему.

– Пустынная, – автоматически отвечаю я.

– Пустынная? – задумчиво произносит мой новый знакомый. – Санитарная – знаю, сельхоз – знаю… Пустынная? Где ж она применяется?

– Есть тепленькие места, – ухожу от ответа. – Кажется, Медведково?

– Медведково, – подтверждает таксист. – Называй адрес.

Сижу с открытым ртом.

– Ты чего? – спрашивает таксист.

– Забыл.

– Что забыл?

– Домашний адрес забыл. Даже название улицы не помню.

– Ты же говорил, что к жене и детям едешь.

– Точно так.

Таксист недоверчиво смотрит на меня.

– И сколько ж тебя дома не было?

– Почти пять месяцев.

– Пять месяцев?! А как же жена без тебя? – почти выкрикивает он.

– А что жена? Жена как жена, детей воспитывает.

– Ну, вы, летуны, даете! Жена одна, без мужа, пять месяцев… А он знай себе – летает! – качает головой таксист.