Дневник посла Додда

Четверг, 18 октября. Сегодня ко мне приходил Уильям Хиллман, представитель информационного агентства Херста в Лондоне. Он сообщил мне следующее. 1. Великобритания и Нидерланды заключили пакт, по которому восточная граница Нидерландов будет считаться восточной границей Англии, в случае если Германия нападет на Францию и английская армия, продвигаясь к Германии, вступит в Антверпен. За эту уступку со стороны Нидерландов Англия обязуется защищать голландские владения на Дальнем Востоке от Японии. 2. Премьер-министр Макдональд болен и вскоре должен уйти в отставку. До этого времени Болдуин и Чемберлен хотят провести выборы, если им удастся найти для этого подходящий предлог. Пока Макдональд возглавляет правительство, победа на выборах им обеспечена, а после отставки Макдональда его место займет Болдуин. 3. Английское правительство все враждебнее относится к Соединенным Штатам, хотя и не помышляет о войне, так что нет никаких надежд заключить пакт между Англией и Соединенными Штатами.

Пятница, 19 октября. Я посетил сэра Эрика Фиппса и сугубо доверительно рассказал ему, что, по имеющимся у меня сведениям, «Армстронг-Виккерс», крупнейший английский военно-промышленный концерн, вел в Берлине переговоры о продаже Германии военного сырья. Эти переговоры имели место на прошлой неделе, перед самым прибытием английской правительственной делегации, которая совместно с Шахтом должна была выработать какую-нибудь программу уплаты краткосрочных долгов в сумме 5 миллионов фунтов стерлингов за текущие поставки хлопчатобумажной пряжи из Ланкастера. Вчера Шахт сообщил мне, что у немцев нет никакой возможности уплатить Англии эти долги. И тем не менее, сказал я сэру Эрику, в прошлую пятницу представители английских военных промышленников условились о продаже Германии за наличный расчет огромного количества военных материалов. Я был достаточно откровенен и, пожалуй, неблагоразумен, добавив, что, как видно, на прошлой неделе здесь побывали и представители американской фирмы «Кертисс-Райт» с целью заключения подобной же сделки. Английский посол притворился удивленным и сказал, что даст мне знать, подтвердились ли мои сведения.

Об англо-нидерландском пакте ему ничего не известно. Однако он не отрицал того, что этот пакт мог быть заключен. Мне кажется, он знает о пакте, но не вправе показать это. Беседа наша протекала в самом сердечном тоне, но у меня осталось такое чувство, что посол был сдержанней, чем прежде, когда мы с ним обменивались мнениями. Пожалуй, я был излишне откровенен, но он торжественно обещал мне держать в тайне все, что я ему сказал.

Сегодня, вернувшись от одного из сотрудников нашего посольства, мы застали у себя Армана Берара: он пришел в гости к нашим детям, которые, кстати, давно уже вышли из детского возраста. Он попросил меня уделить ему несколько минут для разговора наедине о германо-французских отношениях. Я старался отделаться шуткой, сказав, что этот вопрос не такой уж животрепещущий, чтобы не спать из-за него ночами. Однако он сохранил серьезность и сказал, что Геринг и Геббельс хотят этой зимой начать войну с Францией и захватить Саарскую область, где на 13 января намечен плебисцит. Кроме того, он сообщил, что к границе этой спорной области стягиваются войска, там строятся казармы и солдаты непрерывно проходят боевую подготовку.

Я заметил ему, что скорее всего Гитлер не рискнет сейчас начать войну. Но Берар утверждал, что немцы уверены в победе, а потому достаточно малейшего повода – какого-нибудь акта насилия в Саарской области или экономического упадка в Германии, – и за этим немедленно последует нападение на Францию. Я напомнил Берару о том, какую позицию заняла Англия, и заметил, что, по-видимому, Франция и Англия обладают более мощным воздушным флотом, чем принято считать. Он не ожидает решительных действий со стороны Англии и опасается, что французская столица и вся страна будут терроризированы и разрушены, даже если Германия в конце концов потерпит поражение. Берар посоветовал нам изменить свои планы и отказаться от своей рождественской поездки в Америку – слишком много важных событий может произойти в это время. На это я сказал ему:

– Мне непременно нужно быть 27 декабря в Вашингтоне по делу. Если хотите, телеграфируйте президенту Рузвельту, что вы меня не отпускаете!

Он рассмеялся, но ушел от меня очень встревоженный. Из этого случая видно, какая здесь теперь напряженная обстановка. Наш атташе по сельскому хозяйству, изучающий продовольственное положение в Германии, сказал мне сегодня:

– Я не удивлюсь, если в ближайшие дни германское правительство насильно захватит принадлежащие Свифту запасы свиного сала, которые хранятся в Гамбурге и его окрестностях. В Германии нет жиров и получить их неоткуда. Компания Свифта отказалась принять марки в уплату за сало.