Дневник посла Додда

– Да, санкции будут полезны и, возможно, будут применены, если Англия действительно выполнит то, что она говорит.

Когда я затронул вопрос об отношении Англии к японской агрессии, Лоуренс заявил:

– Отказ сэра Джона Саймона сотрудничать с Соединенными Штатами во время захвата Маньчжурии в 1931 году был величай шей ошибкой английской политики со времени основания Лиги наций.

Затем я завел разговор о мировой войне. Лоуренс не верит, что Германия победила бы, если бы Вильсон не вступил в войну в 1917 году. Это довольно странная точка зрения для такого умного и опытного человека, следящего за событиями. По-видимому, все англичане не учитывают того факта, что Франция была на грани краха в марте и апреле 1918 года, когда ежемесячно стали прибывать по 300 тысяч американских солдат. Это приостановило крупное наступление Гинденбурга и Людендорфа, начавшееся приблизительно 18 марта. Я не видел выражения признательности Соединенным Штатам. Мне не приходилось также слышать, чтобы какой-либо француз признал, что Вудро Вильсон спас Францию, в то время как немцы обычно говорят: «Нас победил Вильсон, вероломный Вильсон».

Четверг, 5 декабря. Сегодня на завтраке присутствовало около двадцати гостей, американцев и немцев, в том числе Джеймс Хейзен Хайд; был также полковник Эдвард А. Дидс, бизнесмен, имеющий предприятия в Акроне (штат Огайо) и в Нью-Йорке. Дидс является президентом или директором двадцати крупных американских промышленных концернов, включая банки «Нэшнл кэш реджистер» и «Нэшнл сити бэнк». Он заключил сделку с немецкой фирмой на передачу ей американских авиационных патентов с тем, чтобы эта фирма могла изготовить и продать Италии сотню самолетов, поделившись прибылями с американской фирмой. Мне это казалось противоречащим духу политики нейтралитета, провозглашенной Соединенными Штатами в августе этого года. Такие вещи постоянно происходят в условиях военной обстановки в Европе. День или два назад я телеграфировал в Вашингтон об этой сделке. Информация поступила конфиденциально от одного немца, служащего в авиации.

Дидс все время держал себя так, словно он большой друг Рузвельта и настоящий американский демократ. Это один из тех богачей, которые, вроде японцев, вертятся возле европейских промышленных центров и продают военные материалы по прибыльным ценам, не считаясь с действительными интересами своей страны. Как следует вести себя с такими людьми, которые всегда прикидываются восторженными друзьями?

Двадцать человек разговаривали в течение двух часов, не сказав ничего интересного – одно из зол дипломатической жизни.

Пятница, 6 декабря. Сегодня мы обедали у знаменитого доктора Макса Серинга, друга Генри Уоллеса и известного в Европе специалиста по экономике сельского хозяйства. Жена Серинга сидела слева от меня, а баронесса фон Тирпиц, вдова знаменитого адмирала⁴

, так много сделавшего, чтобы обеспечить участие Соединенных Штатов в мировой войне, – справа. Беседа в течение всего вечера носила откровенный характер.

Одна женщина открыто высказала надежду, что я отговорю американцев от участия в Олимпийских играх в Берлине летом будущего года, – весьма рискованное высказывание. Другая выразила свои мысли еще яснее: рассказывая о своем пребывании в городах Баварии, она заявила, что не представляет себе, как можно жить в Берлине при таком режиме, как гитлеровский. Она осудила непрекращающуюся гонку вооружений. Несмотря на все свои прежние связи с автократическим режимом Гогенцоллернов, она сказала, что война ужасна и никогда не должна быть развязана впредь. Ее презрение к Муссолини было полным. Для меня было ясно, что почти все присутствующие разделяли ее чувства. Я больше молчал.

Перед самым уходом я в течение нескольких минут говорил с доктором Серингом. Отойдя от общей темы – жалоб на существующий режим, – он сказал:

– Экономические интересы Германии должны распространиться на Балканы, где необходимо обменивать промышленные товары на сельскохозяйственную продукцию.

Я не стал говорить ему, что гитлеровская политика и существующая система клиринга, действующая так плохо, привели к тому, что Германия производит почти все необходимые ей продукты питания, и балканские страны не могут найти здесь рынок для продажи мяса и зерна.

– Конечно, это должно повлечь за собой политическое сотрудничество, – добавил Серинг.

Я воздержался от дальнейшего обсуждения его высказывания, так как у меня не было желания напомнить ему, что старая кайзеровская политика экспансии в сторону Константинополя была основной причиной мировой войны. Все националистически настроенные и даже умеренные немцы инстинктивно придерживаются политики аннексии одних балканских стран и установления господства над другими, подобно тому как Муссолини считает Средиземное море и прилегающие страны, исключая, возможно, Францию, своей собственностью.