Дневник посла Додда

Он не раз недвусмысленно заявлял, что народ может выжить только путем борьбы, тогда как мирная политика приводит его к гибели. Политика Гитлера была и остается агрессивной. Тем не менее за последние шесть или восемь месяцев он много раз подчеркивал свои миролюбивые цели. Мне кажется, что он делал это вполне искренне и готов вести переговоры с Францией, но лишь на тех условиях, которые он сам выдвинул. В его сознании прочно укоренилась старая немецкая идея об установлении господства над Европой путем войны.

Первый заместитель Гитлера Иозеф Пауль Геббельс, лет на десять моложе его. Этот маленький человечек не побывал в окопах, но за долгие годы войны ожесточился против Франции и всего мира. После войны он принялся организовывать военизированные бандитские отряды в западных областях Германии и никогда не упускал случая попрекнуть социал-демократическое правительство, подчинившееся условиям Версальского договора. Примкнув к Гитлеру, он неоднократно заявлял, что немецкий народ, объединившись, будет властвовать над миром. Если Гитлер – неплохой оратор, принимая во внимание общий уровень этого искусства в Германии, то Геббельс – просто непревзойденный мастер красноречия. Он считает своим долгом при всяком удобном случае всюду будить злобу и ненависть. С этой целью он подчинил себе прессу, радио, издательства, творческие организации и, создав единую пропагандистскую машину огромных размеров, стремится с ее помощью объединить всех немцев в сплоченную нацистскую фалангу. Он гораздо умнее Гитлера, настроен более воинственно и, как я слышал, упорно отказывается от встреч с иностранцами.

Третий член этого триумвирата – Герман Геринг. Ему около сорока лет, родился он в Южной Германии и так же, как Геббельс, в 1923 году участвовал в мюнхенском путче. В течение нескольких месяцев, пока Гитлер находился в тюрьме в Ландсберге, Геринг скрывался от правосудия. Он яростно возненавидел все демократические и социалистические партии. Республиканское правительство помиловало Гитлера и Геринга, и они отплатили за это возобновлением своей разбойничьей пропаганды.

Если Геббельс маскируется иногда социалистической терминологией, Геринг со своими штурмовиками открыто ополчился против официально существующей коммунистической партии³. Являясь представителем аристократического и прусского германизма в его наиболее чистом виде, он пользуется активной поддержкой со стороны крупных предпринимателей. Во время войны он был летчиком, приобрел большой опыт и настроен не менее воинственно, чем Геббельс и Гитлер. Геринг – президент Пруссии, он мобилизовал старых прусских экстремистов (включая «черный рейхсвер») и милитаристов на поддержку нового режима.

Да, триумвират поистине уникальный. Гитлер – наименее культурный и наиболее романтический из всех, с полупреступным прошлым; Геббельс и Геринг – доктора философии, оба преисполнены неприкрытой классовой вражды и горят ненавистью к иностранцам, готовы прибегнуть к самым бесчеловечным методам. Они не любят друг друга, но ради того, чтобы сохранить власть, вынуждены друг друга терпеть. Современная история, пожалуй, не знает другого такого союза. Подобный союз был только в Древнем Риме.

Суббота, 10 марта.

Сегодня к нам на неофициальный обед приглашен Пултни Биглоу, который только что вернулся из Дорна, где провел три или четыре дня. Это сын Джона Биглоу, человека необыкновенного, личного друга кайзера. Мы пригласили также Луи Фердинанда, внука кайзера, который прожил два или три года у Генри Форда в Детройте, – о нем больше всего говорят как о германском престолонаследнике. Пришел и генеральный консул Мессерсмит, недавно назначенный на пост американского посланника в Уругвае и очень довольный этим. Поскольку Нейрат был во вторник немного расстроен, мы решили его утешить: он был у нас почетным гостем. Уже много месяцев нам не доводилось участвовать в такой содержательной и откровенной беседе. Нейрат и Биглоу несколько раз обнимали друг друга. Наследник показался нам очень интересным, но вел себя сдержанно.

Понедельник, 12 марта. Сегодня я весь день провел в посольстве, заканчивая кое-какие официальные дела, и принял нескольких человек, желавших поговорить со мной по различным вопросам. Самым интересным из этих посетителей оказался Стивн П. Дагген из Международного института просвещения в Нью-Йорке, который недавно пробыл десять дней в Женеве и две недели в Париже. Он очень встревожен международным положением и в создавшейся напряженности винит Гитлера и в несколько меньшей степени также Муссолини.

Войдя в спальню, я застал там нашего дворецкого Фрица, который укладывал мои чемоданы. Мне это не по душе, так как я отнюдь не считаю для себя зазорным самому укладывать свои вещи.