Дневник провинциальной дамы

Бормочу, что надо предложить гостям выпить, и смотрю на колокольчик, прекрасно сознавая, что горничные давно легли спать. К моему огромному облегчению, появляется Роберт, где-то чудесным образом раздобывший нужное количество виски с содовой для джентльменов и херес и печенье для нас с Памелой. Вскоре возникает ощущение, что все мы давно и хорошо знакомы, а Чернослив садится к фортепиано и играет популярные вальсы эдвардианской эпохи. (В перерывах Памела спрашивает, как называется тот или иной вальс, хотя должна их помнить нисколько не хуже меня.)

Ближе к часу ночи Памела, которая проявляет все больше любви ко всем присутствующим, неожиданно интересуется, где спят милые детки, поскольку ей бы хотелось на них взглянуть. Тянет ответить, что, если бы они были дома, никак не смогли бы уснуть посреди этого музыкально-разговорного разгула Памелы и ее друзей, но просто говорю, что оба в школе. Памела взвизгивает, мол, что, и крохотулечка Вики тоже? Неужели я совсем бессердечна? Отвечаю, что да, так как это скорейший способ прекратить тщетную дискуссию. Мой ответ безропотно принимается, и дальше мы обсуждаем Отёй[399], Хелен де Лиман де ла Пелуз (о которой я не говорю и сотой доли того, что могла бы) и неминуемое возвращение Памелы в загородный дом, где ее ждут Уодделл и трое детей.

Эта перспектива явно повергает ее в уныние, она отводит меня в сторонку и сообщает, что Уодделл не совсем в курсе ее местонахождения и предполагает, что она сейчас плывет из Ирландии, и лучше бы мне это запомнить на случай, если Уодделл обмолвится об этом в нашу следующую встречу.

Уже кажется, что этот séance[400]

будет продолжаться всю оставшуюся ночь, но тут Альфонс Доде неожиданно поднимается с места, говорит Роберту, что не может засиживаться допоздна, и выходит из комнаты. Мы все следуем за ним. Памела объявляет, что автомобиль поведет она, и все хором восклицают: «Нет-нет!» Роберт говорит, что в радиаторе протечка, и приносит воду из ванной.

(Предпочла бы, чтобы он принес ее в относительно новом зеленом кувшине, а не в древней жестяной банке.)

Памела бросается ко мне с объятиями и неистово шепчет что-то. Разбираю только «Помни!», как в истории с епископом Джаксоном[401], а затем она садится в автомобиль между Черносливом и пожилым «индийцем».

Стоит завести мотор, как из ближних кустов выбегает Хелен Уиллс и чуть не попадает под колеса, но трагедия предотвращена, и компания благополучно выезжает со двора.

Еще минут двадцать, пока автомобиль не исчезает за поворотом, до нас доносятся отголоски оживленных разговоров, обрывки песен, взрывы смеха. Роберт говорит, что они не туда свернули, но, похоже, совершенно из-за этого не переживает, только цинично предсказывает, что вся компания окажется в полицейском участке.

Иду наверх, хотя спать совершенно расхотелось. Несколько ящиков туалетного столика выдвинуты, на всем лежит слой пудры, как снег на вершине Монблана, подушку украшает чья-то пуховка от румян, а полотенце для лица испачкано помадой.

Ванная тоже в полном беспорядке, а Роберт приносит серебряный гребешок, случайно попавшийся ему на нижней ступеньке чердачной лестницы. Шучу, что, кажется, гости чувствовали себя у нас как дома, Роберт фыркает в ответ, и разговор заканчивается.

13 июля. Жизнь входит в привычное русло, Робин и Вики скоро вернутся из школы. Я глубоко погружена в подготовку к этому, без сомнения, волнительному событию, и Кухарка говорит, что ей понадобится подмога. Отвечаю, что мы, скорее всего, уедем на побережье по меньшей мере на месяц (это не совсем правда, поскольку многое зависит от финансов). Кухарка повторяет, что помощь все равно понадобится, поскольку, когда в доме дети, все совсем по-другому. Как обычно, последнее слово остается за ней, и я мысленно готовлюсь к привычной и утомительной кампании по поиску Прислуги.

Все это отнимает огромное количество времени и сил, и самым мудрым решением будет на время оставить литературные потуги и сосредоточиться на роли хозяйки дома. Любопытная психологическая реакция (надо будет спросить Роуз, она всегда такая умная!) – я сообщаю Роберту, что в следующем году хочу предпринять Путешествие в Америку. Роберт почти ничего не говорит, только довольно выразительно на меня смотрит, но я все равно продолжаю думать о том, чтобы поехать в Америку и взять дневник с собой.