Дневник пустоты

Я объяснила, что тоже решила уволиться и взяла отпуск. Пока говорила, я мысленно задавалась вопросом – во сколько же мне обойдется этот диалог? Я рассчитывала, что из Японии мне звонить никто не будет, поэтому перед отъездом даже не посмотрела тарифы на связь за границей.

– Собираешься купить этот ковер?

– Нет, слишком дорого. Нет смысла тратить столько денег на украшение съемной квартиры, где я живу одна.

– Ясно.

Юкино помолчала. Мне стало интересно, зачем она на самом деле позвонила. Я разрывалась между желанием ее расспросить и беспокойством по поводу расходов на связь. Мимо проходила пара, судя по всему, европейцы. Они ели на ходу что-то похожее на блины. Мужчина был одет легко, из заднего кармана джинсов торчал бумажник, что мужчину, похоже, ни капли не волновало.

– Не знаю, сколько стоит ковер и почему ты считаешь, что украшать квартиру нужно только для кого-то другого. Надо обставлять свое жилище по своему вкусу. Иначе скоро забудешь, чего ты вообще хочешь.

Юкино быстро проговорила, что готова оплатить мне счет за телефон, и сбросила звонок. Тем временем женщина выхватила кошелек из кармана мужчины и дразнила его, а тот делал вид, что злится.

Я вернулась в магазин килимов. Хотя я пробыла на улице всего несколько минут, темнота и запах благовоний словно обрадовались моему возвращению. Я взяла килим кирпичного цвета и подошла к женщине, которая наконец оторвалась от своего занятия. Я думала, она что-то пишет, но на самом деле она рисовала. В бухгалтерской книге, с помощью одной лишь шариковой ручки, было с точностью воссоздано изображение кассового аппарата на столе и керамической овцы – настоящая магия.

Женщина нажала на клавиши кассового аппарата, и на экране появилась гораздо меньшая сумма, чем на ценнике. Я несколько раз перепроверила цифры, но женщина ничего не стала объяснять. Когда я вынула пластиковую карточку, на лице женщины мелькнуло беспокойство, однако она извлекла из-под стойки устройство для приема платежей. Из рукава ее черного платья выглядывали, позвякивая, крупные золотые браслеты.

Она не произнесла ни слова, даже когда я уходила. Я тоже хранила молчание. Обернувшись, я увидела, как она снова что-то рисует.

* * *

Килим лежит у меня дома, и я каждый вечер делаю на нем растяжку для беременных и лежу, пока смотрю фильмы. Вчера начала смотреть «Крестного отца».

Двадцать седьмая неделя

– Ты не пользуешься маслом? Оно пахнет приятно. Марка называется «Джон Мас». Нет, «Джон Мастерс». Хочешь попробовать?

Меня больше удивил не аромат, а то, каким теплым был коричневый флакончик. Обычно мне это не нравилось. Поручень в электричке, нагретый чьей-то ладонью, или стул в офисе, на котором кто-то сидел только что. Но сегодня было по-другому. Возможно, потому что в раздевалке было чуть менее людно, чем обычно.

– И правда. Приятный аромат.

– Вот видишь. Растяжки в любом случае появятся, но надо делать все, что в наших силах.

Я вернула флакон, моя собеседница набрала немного масла в ладони. Ее тонкие руки ловко распределили масло по большому круглому животу, а остатки она нанесла на лицо. Узкое лицо с белой кожей.

Это лицо казалось мне знакомым. Я не могла вспомнить, где видела его раньше. Закончив переодеваться, мы обе достали из шкафчиков свою обувь – и ахнули. В наших руках по одинаковой паре белых кожаных кроссовок. Она повернулась ко мне.

– Хочешь в лаунж-зону? Те, кто ходит на аэробику, частенько там проводят время.

– В лаунж-зону?

Конечно, я знала, что это такое. Зал со стеклянными стенами, у входа в фитнес-клуб, всегда полный людей всех возрастов. Никогда не думала там оказаться.

– Всем привет!

– Привет, Хосоно. Ты снова похудела?

– Ни в коем случае. Я на десять кило тяжелее, чем до беременности. Это мой рекорд.

– Скажешь тоже. Я вот четырнадцать кило прибавила.

– Извини, Кудряшка, не подашь мне телефон?

Они сидели между компанией женщин, взволнованно обсуждавших, не перестать ли закрашивать седину, и двумя пожилыми мужчинами, которые молча листали еженедельные журналы. Пять женщин примерно моего возраста устроились за двумя белыми пластиковыми столами вроде тех, что стоят в уличных кафе. Когда подошли мы с Хосоно – очевидно, так звали мою спутницу, – нам освободили место.

– Кто это принес? Выглядит аппетитно. – Хосоно указала на коробку с пирожными в центре стола.

– Я принесла, – отозвалась одна из женщин. – Рядом с моим домом есть пекарня, там вкуснейший белый хлеб, и в последнее время я часто туда хожу и всякий раз покупаю маленькие десерты. Сегодня пончики со сладкой фасолью. – Она отправила один пончик в рот и добавила мне: – Угощайся, бери!

Она была крупного телосложения, но ей это шло, а умелый макияж на аккуратном личике скрывал все следы того, что она буквально полчаса назад вышла из спортзала. Давненько я не разговаривала с человеком, который носит накладные ресницы.

– Прости, а как тебя зовут?

– Сибата.