Дневник служанки

Джон Риттенберг побледнел, на скулах вздулись желваки. На вопрос он не ответил, но Мэл видела, как он борется с опьянением, пытаясь что-то придумать.

– Будьте добры, отвечайте на вопрос, сэр, – подал голос Бенуа.

– А вам-то какое дело?

– Мы расследуем исчезновение человека на Северном берегу, – спокойно сказала Мэл. – И у нас есть основания полагать, что вы и ваша жена можете нам в этом помочь. Вы не против, если мы войдем?

Джон Риттенберг прищурился и крепче вцепился в дверь. Казалось, он почти протрезвел. Он собрался, напряг мускулы и сделал непроницаемое лицо, словно отгораживаясь от детективов невидимой стеной. Сглотнув, он проговорил медленно и отчетливо:

– Мне очень жаль, друзья, но своей жене я не сторож. Я не слежу за каждым ее шагом и не знаю, где она может быть в данный момент.

– Насколько нам известно, сэр, ваша жена находится на поздних сроках беременности. Ей и ребенку может угрожать опасность, поэтому крайне важно, чтобы…

Джон начал закрывать дверь, но Мэл помешала ему, выставив вперед ногу. Она прекрасно понимала, что вплотную приблизилась к границе, переступать которую без ордера не стоило, однако сейчас ее одолевало беспокойство за здоровье жены и еще не родившегося ребенка этого типа.

– Это ваша машина стоит на подъездной дорожке?

Джон Риттенберг смерил детектива мрачным взглядом, но ничего не сказал.

– Вы ездили на этой машине вчера вечером в особняк «Нортвью», также известный под названием «Стеклянный дом», которым владеют Ванесса и Харуто Норт?

Он попытался закрыть дверь, но Мэл крепче уперлась в косяк башмаком.

– Кто убирает в вашем доме, мистер Риттенберг? – наседала она.

– А это-то тут при чем? – удивился он, казалось, совершенно искренне.

– Вы пользуетесь услугами клининговой фирмы «Помощь Холли», верно? – спросил Бенуа.

Риттенберг перевел взгляд на чернокожего полицейского, и на его лице появилось неприязненное выражение.

– Я не в курсе. Этими вопросами занимается моя жена.

– Вы знакомы с Кит Дарлинг – уборщицей из этой фирмы? – снова спросил Бенуа.

Не отрывая взгляда от его лица, Риттенберг выругался.

– Вы что, человеческого языка не понимаете? Я же только что вам сказал – клининг заказывает моя жена Дейзи, но я сомневаюсь, что даже она знает по именам всех, кто приходит сюда мыть и пылесосить. В дни уборки Дейзи всегда старается куда-нибудь уехать. А теперь уберите свое копыто и дайте мне закрыть дверь!

– Мистер Риттенберг, – проговорила Мэл очень спокойно, – когда вчера в шесть часов и пятнадцать минут пополудни вы и ваша жена приехали в дом Нортов на этом «ауди» – с букетом, купленным в магазине «Цветы Би», и ягодным пирогом из бистро «Пи», – видели ли вы на дорожке перед «Стеклянным домом» желтый «субару кросстрек» с логотипом «Помощь Холли» на дверце?

– Никаких других машин там не было.

– Значит, вы подтверждаете, что побывали в особняке Нортов?

– Знаете что, валите отсюда, или я вас по судам затаскаю. Это частная собственность, и вы здесь незаконно. Если у вас остались вопросы, раздобудьте сначала ордер или сразу обратитесь к моему адвокату.

Мэл убрала ногу и отступила на полшага назад.

– Нам нужно знать, где находится ваша…

Но Джон Риттенберг уже захлопнул дверь.

Щелкнул замок.

Мэл обернулась к Бенуа. Тот сосредоточенно хмурился, взгляд его был неподвижен и словно обращен внутрь. Мэл не сомневалась: напарник – как и она сама – думает о ноже, найденном на дне бассейна, о брызгах крови на стенах гостиной «Стеклянного дома», свидетельствовавших об отчаянной борьбе, и о свежих царапинах на лице и руке Джона Риттенберга.

– Надо поскорее найти его жену, – заметила Мэл.

– А еще эту уборщицу, Кит, – поддакнул Бенуа.

Джон

1 ноября 2019 г. Пятница

Из окна детской на втором этаже Джон смотрел, как полицейские идут от крыльца к своей машине. Сердце его билось часто и неровно, кровь шумела в ушах. Усилием воли он попытался прогнать хмель и собраться, но безуспешно. Паника стискивала его горло железными пальцами, руки тряслись, по спине и по лицу стекал холодный пот.

«Сосредоточься! Нужно сосредоточиться!»

Продолжая одним глазом следить за легавыми, которые задержались возле его «ауди», Джон набрал номер Дейзи, но она не ответила, и после нескольких гудков телефон переключился на голосовую почту:

«Привет, это Дейзи! Оставьте сообщение, и я вам перезвоню».

– Дейзи, ради бога, ответь! Позвони мне! Позвони, пожалуйста. Это важно! Нам нужно поговорить!

Пока он записывал сообщение, полицейские включили фонарики и начали обходить «ауди» кругом. Вот они наклонились, чтобы рассмотреть грязные покрышки и номерной знак. Женщина вытерла его салфеткой и сфотографировала на телефон.

Джон тем временем поспешно набирал номер своего адвоката.

Дневник