Читаем Дневник. Том I. 1856-1858. Книга 1. Мысли при чтении Священного Писания полностью

О Валааме, который не соглашался сначала по велению Божию проклинать евреев, согласился, наконец, отправиться к Валаку, царю Моавитскому, с послами его, на осле. Бог разгневался на него за это, и вот Ангел Божий препятствует ему на пути ехать вперед на ослице. Ослица, заметив Ангела Божия, стоящего на пути прямо против нее, и меч извлеченный в руке его, своротила с пути и пошла на поле. Валаам стал бить ее жезлом своим, чтобы направить ее на путь. Ангел Божий стал у ряда виноградных дерев; деревья были расположены так, что и с той, и другой стороны стояли, как огород. Ослица, видя Ангела Божия, прижалась к ограде и прижала к ней ногу Валаама, Валаам еще больше стал бить ее. Ангел нее не отставал и стал в узком месте, где нельзя было Валааму взять ни направо, ни налево. Ослица, видя Ангела Божия впереди и неотразимое препятствие справа и слева, пала под Иалаамом. Валаам еще больше рассердился и опять стал бить ее жезлом. И вот — о чудо! — Бог отверз уста у ослицы, и она сказала Валааму человеческим голосом: «Что я сделала тебе, что ты в третий раз бьешь меня?» Валаам отвечает ей: «За то бью, что ты наругалась надо мною: если бы у меня был меч, я пронзил бы тебя». Ослица опять говорит Валааму: «Не я ли ослица твоя, на которой ты ездишь от юности своей доныне? Ужели ты думаешь, что я из презрения к тебе сделала это?» Он отвечал: «Нет, не из презрения». В это время Бог отверз очи Валааму, и он сам увидел Ангела Божия, против него стоящего на пути, и извлеченный меч в руке его. Валаам преклоняется пред ним. Ангел говорит ему: «Зачем ты бьешь ослицу свою вот уже в третий (раз)? Вот я пришел препятствовать тебе, потому что путь твой неприятен мне; и ослица своротила с дороги уже третий раз, оттого что видит меня на пути. И если бы она не своротила от меня, я убил бы тебя, а ее сохранил». Валаам говорит Ангелу: «Согрешил: я не знал, что ты противустоял мне на пути. Если же тебе не угоден путь мой, то я ворочусь». Ангел не запретил ему идти с людьми, только велел ему сдержать слово, которое он скажет ему.

Гл. 23. Валак встретил Валаама, и этот сказал ему: «Вот я пришел к тебе. Но не знаю, могу ли что сказать; я скажу только то, что вложит Бог во уста мои». Три раза просил Валак Валаама проклясть евреев, три раза сделаны были для этого нужные приготовления: и три раза, по внушению Божию, Валаам благословил евреев. В первый раз изрек он: «Из Месопотамии привел меня Валак, царь Моавитский, с гор восточных, говоря: иди прокляни мне Иакова и идя прокляни мне Израиля. А как я прокляну то, чего не проклинает Господь, или как скажу зло о том, о чем не говорит худо Бог. С верху гор увижу я его (Израиля) и с холмов узнаю его. Вот люди эти одни населяются и с языческими народами не станут жить вместе. Кто изочтет семя Иакова, или кто пересчитает сонмы Израиля? Пусть я умру с этими праведными людьми, и да будет семя мое, как их семя».

Валак прогневался и повел его на другое место, думая, не проклянет ли он хотя здесь израильтян. На этот раз Валаам прорек: «Встань, Валак, послушай. Не как человек Бог колеблется, и не как сын человеческий изменяется: Он сказал — и не сделает ли, изрек слово Свое — и не останется ли оно в силе своей? Вот я приведен сюда благословлять: буду благословлять и не переменю слов своих. Не будет труда между Иаковом и не увидят болезни между Израилем: Господь Бог его с ним, слава царская на нем. Бог вывел его из Египта; слава его как слава единорога. Нет ворожбы у сынов Иакова и волхвования у потомков Израиля: заблаговременно сказано ему, что сделает им Бог. Вот люди, как львы, встанут, и, как лев, народ этот прославится своею силою: не уснет он, пока не съест лов и не изопьет крови посеченных им». Валак опять рассердился и потом опять повел его на третье место, на вершину Фогора.

Гл. 24. Обратив лицо свое в пустыню, в которой был расположен стан еврейский, Валаам видит Израиля ополчившимся по племенам; и был на нем Дух Божий. Он начинает говорить: говорит Валаам, сын Веоров, говорит человек истинно видящий; говорит слышащий слова Крепкого (Бога), который видел видение Божие во сне; глаза его открыты: «...сколь хороши домы твои, Иаков, и кущи твои, Израиль; как дубравы тенистые и как сады при реках, и как кущи, которые поставил Господь, и как кедры при водах. Произойдет Человек от семени его и будет обладать многими народами: царство Его возвысится больше Гога и возрастет оно. Бог вывел его из Египта; слава его как единорога (который все бодет); поест он враждебные ему народы, измождит толщи их и стрелами своими устремит врага своего. Вот он возлег и опочил как лев (после трудов) и как скимен: кто разбудит его (Господь Иисус)? Благословляющие Тебя благословенны, и проклинающие Тебя прокляты».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Девочка из прошлого
Девочка из прошлого

– Папа! – слышу детский крик и оборачиваюсь.Девочка лет пяти несется ко мне.– Папочка! Наконец-то я тебя нашла, – подлетает и обнимает мои ноги.– Ты ошиблась, малышка. Я не твой папа, – присаживаюсь на корточки и поправляю съехавшую на бок шапку.– Мой-мой, я точно знаю, – порывисто обнимает меня за шею.– Как тебя зовут?– Анна Иванна. – Надо же, отчество угадала, только вот детей у меня нет, да и залетов не припоминаю. Дети – мое табу.– А маму как зовут?Вытаскивает помятую фотографию и протягивает мне.– Вот моя мама – Виктолия.Забираю снимок и смотрю на счастливые лица, запечатленные на нем. Я и Вика. Сердце срывается в бешеный галоп. Не может быть...

Адалинда Морриган , Аля Драгам , Брайан Макгиллоуэй , Сергей Гулевитский , Слава Доронина

Детективы / Биографии и Мемуары / Современные любовные романы / Классические детективы / Романы
100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941
100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии».В первой книге охватывается период жизни и деятельности Л.П. Берии с 1917 по 1941 год, во второй книге «От славы к проклятиям» — с 22 июня 1941 года по 26 июня 1953 года.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное