Дневники 1932-1947 гг

На Люберецкий аэродром мы приехали в 10 часов 26 марта. Накануне мне домой позвонил Машковский и сказал, что разрешение наркома на прыжок получено. Еще но банкете я спрашивал Горшенина когда прыжок и он мне ответствовал: вот сегодня Берлин делала последний тренировочный прыжок с затяжкой в 40 секунд. Сейчас доложили наркому что все готово и будем ждать.

- Но ведь разрешение было?

- Да, но сейчас нужно новое - на прыжок.

Прыжок был назначен в 10 ч. утра. Собралось 15-20 газетчиков, представители "союзкинохроники", многочисленные фотокорреспонденты. Приехали нач. ЦАК{2}, нач. авиации ЦС ОАХ комдив Уваров{3}, мастер Забелин, летчики ЦАК - Алексеев, Демин и др.

Парашютистки приехали на автобусе позднее, около 12 часов. Машковский и Балашов прилетели на двух "Р-5" около 11. Люба и Тамара уже были одеты в меховые комбинезоны. У обоих на правой руке было привязано по два больших авиационных секундомера. Сразу их окружили газетчики, друзья. Весело и оживленно разговаривали.

- Какой раз вы прыгаете?

Б. - Это будет мой 50-й прыжок - сразу рекорд и юбилей.

И. - Я отстала. Это будет 47-й.

- А с затяжкой?

Б. и И. - У обоих - по ....

- Когда вы последний раз прыгали?

Б. - 19, с затяжкой в 40 секунд.

И. - 7-го, нормальный.

Иванова мне рассказывает: Знаете, мы тогда после банкета отправились со Слепневым в ресторан "Аврора". Я его уговаривала там танцевать. Он отказывался - "неудобно". Я говорю - сними ордена.

- Лазарь! - позвала меня Берлин - будете писать -обязательно укажите, что моя фамилия Берлин-Шапиро. А то Миша обижается. А он у меня хороший, его обижать не нужно.

- Хорошо, я напишу Л.Берлин-М.Шапиро, - пошутил я.

Она рассмеялась: - А это уже больше чем я просила.

В прошлом году, во время посещения Сталиным центрального аэроклуба Берлин дала ему обещание перекрыть мировые рекорды. И когда мы шли на аэродром, Рафаллович (близкий товарищ семьи Берлин, корреспондент газеты "Красный Спорт") передал мне просьбу Берлин помочь им после прыжка написать письмо Сталину о том, что обещание выполнено. Я, разумеется, согласился.

Пришли на летное поле. Парашютистки стали одеваться. Одели парашюты, шлемы. *** (вычеркнуто) подозвал Машковского и Балашова.

- Если земля будет прикрыта облаком или дымкой - прыжок отменить. Обязательно.

- Слушаем! - и обращаясь к парашютисткам: - смотреть на землю и секундомер.

- Так мы будем именовать тебя начальником старта, - сказал я .

- Как хотите - ответил ***.

Простившись с друзьями, парашютистки уселись в самолет. Задание было: с 5000 метров падать 80 секунд и на 1000 метров раскрыться. Позже фотографы рассказывали, что усаживаясь в самолет Иванова весело смеялась и кричала: "Дальше, чем в 100 метрах не раскроюсь! (если это так, то очевидно основанием служило, что Камнева раскрылась в 250 метрах от земли, Евсеев - в 200, Евдокимов - в 150)

Наконец оторвались. Один самолет, за ним другой поднялись. С Машковским - Берлин, с Балашовым - Иванова. Через 15-20 минут самолеты можно было разобрать с большим трудом. (В это время на поле с опозданием принесли запечатанные барографы.) Затем опять появились в виде маленьких блестящих тире. Вот они идут по направлению к аэродрому и над ним плавно расходятся в стороны.

- Видимо прыгнули! С такой высоты прыгуна заметить невозможно. Пустили секундомеры, гадали в какой части аэродрома раскроются. Пробные прыжки, предшествовавшие этому показали снос в сторону ст. Ухтомская.

Прошло полторы минуты. Парашютов не было нигде видно. Смотрим - один самолет резко идет на посадку почти пикируя. Кинулись к нему. Дать с Алексеевым сели в стоявший наготове У-2 и полетели осматривать окрестности.

Самолет Машковского рулил по аэродрому. В это время к *** подбежал связист и доложил:

- ***! С метеостанции сообщают, что они все время наблюдали за парашютистками в теодолит. Они скрылись возле того леска.

- А парашюты раскрылись? - тревожно спросил *** и обернулся - Прошу всех отойти.

Почуяв неладное мы бросились к машинам. На посадку шел самолет Балашова. Он несся почти не обращая внимания ни на что и сделал грубейшего "козла". Еще при их снижении мы все настороженно всматривались в задние кабины: м.б. девушки не прыгнули. Увы, кабины пусты! (Позже Машковский мне рассказывал: "...с 2000 метров я заметил, что дело неладно. Выбросились они отлично, как пуля. Я ждал раскрытия парашютов - не видно. Тогда резко спикировал. Смотрю с 2000- все стоят на месте, санитарка на месте. Значит где-то упали и вы не видели. Облетел кругом - нет, незаметно. Пошел на посадку Как сели - ни я ни Балашов не помним.."

Снизился и самолет Дать. Дать немедленно сел в аэросани и умчался с аэродрома. Мы - за ним. Выехали на шоссе, смотрим - едет "Скорая помощь". Мы за ней - на полном ходу по снегу нас обогнала машина ***. он сидел рядом с шофером бледный и взволнованный.

- Где упали? - спросил он деревенских ребятишек.

- Там, дальше - показали они.