Дни Крови и Звездного Света

Основные силы армии химер всегда составляли несколько самых непримиримых племен. И для Акивы стало удивлением, когда он увидел одного из таких в центре этой кучи. Дашнаг среди Капринов. Еще совсем маленький, едва подросший, но даже небольшой Дашнаг страшен, несмотря на то, что у этого, в его толстых руках, была хрупкая девушка-олень. Ее собственная рука была прижата к губам; именно она кричала, и ее светлые оленьи глаза были широко распахнуты на милом небольшом личике. Еще одна девушка-олень съежилась от страха неподалеку от молодого человека. Несмотря на то, что Акива не мог понять, что же свело эти племена вместе, немая сцена была проста. Миниатюра живо давала понять, что сделали ангелы в Эретце: они объединили этот народ и настроили его против себя, используя ужас и запугивания.

Все это промелькнуло молниеносно. Дашнаг бережно положил девушку в сторонке. В его глазах был страх, но он был готов защищать этот народ. У Акивы в руках были мечи, но он не хотел их применять.

«Мы не должны быть такими», — подумал он.

— Аз... — начал было он.

Его брат повернулся к нему. Он выглядел растерянным, глаза сузились в прищуре.

— Странно, — сказал он, перебивая Акиву. — Могу поклясться, что слышал здесь какой-то звук.

У Акивы заняло лишь мгновение, чтобы все понять, а потом испытать облегчение (и благодарность), которые затопили его полностью.

— Я тоже, — сказал он осторожно, надеясь, что понял брата правильно. Дашнаг пристально наблюдал за ним, все его мышцы напряглись перед прыжком. Все Каприны и девушки Дама, не моргая, уставились на них. Ребенок начал бормотать — совсем малыш — и мать крепче его прижала.

— Должно быть, птица, — рискнул Акива.

— Птица, — согласился Азаил. И... он отвернулся от беглецов. Он сделал несколько шагов с брызгами по ручью, небрежных, даже комичных. Нагнулся, чтобы сорвать один из ярких цветов, растущих на тонких стеблях у самой кромки воды, засунув его в прореху в броне. Цветок все еще был там.

Азаил вытащил цветок и отдал его Лираз. Акива напрягся, гадая, не собрался ли брат рассказать ей о том, что они сегодня пощадили целую деревню химер. И даже мальчишку Дашнага, который, будучи ребенком, сейчас, потом вырастет в солдата. Что она подумала бы об этом? Но Азаил лишь сказал: «Я принес тебе подарок».

Лираз взяла цветок, посмотрела невыразительно сначала на него, потом на Азаила. А потом она съела его. Сестра прожевала и проглотила цветок.

— Хм, — сказал Азаил. — Необычная реакция.

— О, а ты часто даришь цветы?

— Да, — сказал он. А ведь так и было. Азаил умел наслаждаться жизнью, несмотря на многие ограничения, которые налагались на них, поскольку они были солдатами и, что хуже, были Незаконнорожденными.

— Надеюсь, он не ядовит, — сказал он небрежно.

Лираз просто пожала плечами.

— Чтобы умереть, есть способы и похуже.

32

ВСЕМИ ИМИ ПРАВИТ СМЕРТЬ

— А вот и ты, — раздраженно сказала Тен, поймав Кару в ее укрытии.

— Вот и я, — согласилась Кару, глядя на волчицу. — Куда они уходят?

— Кто?

— Сфинксы. Куда он посылает их? Для чего?

— Я не знаю, Кару. В Эретц, делать то, что должны. Можем мы вернуться к работе?

Кару вернулась обратно во двор. Солдаты, плотным кольцом, собрались вокруг Тьяго, глядя на него и туда, где исчезли Ожившие Тени. «Иди, — приказала она себе. — Подойди и спроси». Но она не могла найти в себе силы, чтобы подойти к ним и ощутить на себе их взгляды. Не смогла бы что-то сказать и нарушить их безмолвную настороженную напряженность.

Так что, когда Тен положила руку ей на плечо и сказала: — Давай. Эмилион, потом Гвита. Нам нужно создать армию, — Кару испытала облегчение. Трусиха.

Она позволила себя увести.

После лекарств Нур, что та прикладывала два дня, Саразал смогла всем своим весом наступить на ногу, несмотря на то, что Рат все еще ее нес (теперь на перевязи, висевший у него за спиной), и Свева почувствовала, как с ее плеч спало бремя беспокойства за жизнь сестры. С Саразал все будет хорошо, и они обязательно найдут свое племя, просто... чуть позже. Было очень тяжело идти в неправильном направлении, но слишком рискованно было направиться на север. Очень много серафимов стояло между ними и домом.

«Все нормально, мама. Мы живы». Свева продолжала посылать свои мысли через земли, представляя, что мать может разворачивать их, словно письма, и читать. Она почти убедила себя в этом; было так сложно принять правду: их народ может считать их погибшими. «Ангелы пощадили нас», — думала она для матери, все еще не веря в чудо. У нее была новая жизнь: потерянная и найденная, одинаково легко и тяжело.

«Если ты встретишь ангелов, у одного из которых в глазах огонь, а у второго болотная лилия в броне, — передавала она свою мысль матери, — не убивай их».