Дни, полные любви и смерти. Лучшее

Перечитав сейчас рассказ Лафферти, я всерьез задумался о судьбе проавитян. Что происходит с ними в промежутке между двумя последними фразами? «Пользуясь их фармакопеей, человек никогда не умрет», – говорит Гибельный Утес, который спит и видит свою команду «королями врачевания». Сможет ли «легковесный народ» пережить вмешательство Утеса в свою органическую химию? Не забывайте, что Лафферти – уроженец Оклахомы, штата, отнятого у коренного населения усилиями энного числа Гибельных Утесов. И над многими произведениями писателя, словно тень, нависает история эксплуатации коренного населения Северной Америки; это, как и язык индейцев, главная и неизбежная тема его великого романа «Окла Ханнали».

Я уверен: Лафферти точно знает, что случится с проавитянами, но избавляет читателя от этого знания, переводя разговор на «совсем другую, совсем не такую смешную историю». Как сказала бы древнейшая бабушка, «это слишком смешно, чтобы рассказывать чужеземцу»; вот и Лафферти не хотел «оскорбить чужеземца, поведав ему такую смешную, такую невероятную вещь».

Страна Больших Лошадей

Рассказ «Land of the Great Horses» завершен в ноябре 1964 г., доработан в январе 1965 г. и опубликован в антологии «Dangerous Visions» под редакцией Харлана Эллисона в 1967 г. Включен в авторский сборник «Nine Hundred Grandmothers» («Девятьсот бабушек», 1970).

Предисловие[57]

Харлан Эллисон

Посмотрите в окно. Что вы видите? На углу дерутся подростковые банды, расписывают друг другу лица бутылочными открывашками; разноцветная тележка точильщика звенит колокольчиками; полная женщина в слишком коротком цветастом платье обихаживает свой газон; воют пожарные сирены: на пятом этаже горящего здания в западне оказались дети; бешеная собака вцепилась в ногу разносчика буклетов адвентистов седьмого дня; фургон ДРД[58] с громкоговорителем сулит расовый бунт. Что-нибудь из перечисленного или все сразу? Не нужно обладать сверхъестественной наблюдательностью, чтобы описать неописуемое.

А теперь посмотрите снова. Что вы видите? Как обычно: пустую улицу. И вот ее описание:

Бордюрный камень, без которого машины выскакивали бы прямо на газоны. Почтовые ящики, без которых связь с миром стала бы ограниченной. Телефонные столбы и провода, без которых коммуникации бы прекратились. Водосточные трубы, желоба и люки, без которых в дождь вас бы затопило водой. Асфальт, без которого резина на вашем автомобиле приказала бы долго жить через месяц. Легкий ветерок, без которого день будет испорчен. Что это все? Вещи привычные и очевидные. Настолько очевидные, что становятся невидимыми. Сколько почтовых ящиков и пожарных гидрантов встретилось вам сегодня? Нисколько? Вряд ли. Вы прошли мимо десятков таких приспособлений, но не увидели их. А ведь они чрезвычайно ценны и абсолютно необходимы. И сообщество с хорошо отлаженной жизнью их полностью игнорирует.

Писатели-фантасты – очень узкое сообщество. В нем есть звезды первой величины: Найт, Шекли, Старджон, Брэдбери, Кларк, Воннегут. Они всегда на виду, их нельзя не заметить. Но жизнь сообщества заметно обеднеет без не бросающихся в глаза и не «звездных» авторов, которые пишут рассказ за рассказом – не халтуру, но по-настоящему прекрасную прозу. Вроде тех, прочитав которые долго думаешь, повторяя: «Отличный рассказ!» И быстро забываешь имя автора. Возможно, позже ты снова вспомнишь рассказ… «Ну да, это же о том, как… – и потом морщишь лоб и говоришь: – Черт, как его имя? Он написал много хороших рассказов, настоящий писатель…»

Проблема здесь в отсутствии эффекта накопления. Каждый рассказ блистателен – отдельно взятый. Но почему-то они не складываются в общность, создающую имидж автора; не работают на его карьеру. Печально, но очевидно: судьба Р. А. Лафферти среди писателей-фантастов именно такова.

Но Лафферти – человек значительный, и его проза – самого высокого полета. Не просто грамотная – образцовая. Сколько лет он писал? Больше шести, но меньше пятнадцати? Вроде бы так. И все же, обсуждая Авторов с большой буквы, любители фантастики редко упоминают его имя. И это несмотря на то, что его произведения неоднократно входили в антологии, несколько раз были включены в сборники Джудит Меррил «Лучшая научная фантастика года», дважды – в антологию Карра с Уоллхеймом «Лучшая мировая фантастика» и печатались практически во всей нашей жанровой периодике. Он – человек-невидимка. Но теперь мы это исправим. Рафаэль Алоизиус Лафферти предстанет перед всеми, заявит о себе, и вы прочитаете еще один его блистательный рассказ. И, черт возьми, на этот раз запомните имя автора!