Дни прощаний

Пирс забирает банку Эли у Мелиссы, и мы начинаем осторожно продвигаться по грязной скользкой тропе. Пирс впереди. Мелисса следует в паре шагов от него, а мы с Джесмин немного отстаем.

– Никогда их такими не видел, – шепчу я Джесмин.

Она встряхивает головой.

– Я и раньше видела, как они ссорятся, но как-то… с любовью, что ли.

– Для них это, наверно, очень тяжело.

– Нельзя их винить.

– Нельзя.

Джесмин спотыкается о корень и пролетает на пару шагов вперед. Я удерживаю ее за локоть.

– Спасибо, – благодарит она.

И почти сразу же поскальзываюсь на мокрых листьях я. Рука Джесмин хватает меня за трицепс, не давая упасть. Я бросаю на нее взгляд.

– Карма.

Верхушки деревьев покрыты туманом, он висит изорванным серым кружевом. Ветер треплет ветви с тем же звуком, с каким волны набегают на берег на пляже. На ноябрьском пляже.

Интересно, будет ли возможность ощутить дождь в тюрьме.

– Этот день напоминает мне обложку альбома блэк-метал-группы. – говорю я. – Идеальный для Эли.

Чуть помолчав, Джесмин отвечает:

– Именно так звучал голос Эли. Дождь над соснами в октябре. Темный серебристо-зеленый.

С острой болью я вспоминаю ее шутку (надеюсь, что это была только шутка) в ответ на вопрос про цвет моего голоса. Надолго погрузиться в собственные страдания у меня не выходит, поскольку я замечаю, что Джесмин дрожит. Ее куртка не подходит для дождя. Я снимаю свою водонепроницаемую парку.

– Держи. – И накидываю ее на плечи Джесмин.

– Спасибо, не надо, я в порядке. Ты замерзнешь.

– Все нормально. У меня толстовка с капюшоном.

– Уверен?

Я убеждаюсь, что Пирс и Мелисса далеко впереди.

– Не хочу, чтобы еще кто-то из моих друзей умер. – Мрачная шутка, не спорю. Но Эли ценил мрачные шутки, так что, думаю, эта ему понравилась бы. Лицо Джесмин говорит, что и она не против.

Когда мы свернули на дорогу к водопаду, ветер усилился, а туман стал гуще.

Пирс и Мелисса стоят в нескольких метрах друг от друга у края пруда, наблюдая за ревущим водопадом. Мы с Джесмин тихо к ним присоединяемся. Стоять тут одновременно и страшно, и прекрасно. Находясь рядом с водопадами, я всегда вспоминаю, насколько я маленький и хрупкий гость в этом мире.

Мелисса откашливается.

– Ну вот… Я не знаю, что и как нужно делать, по- этому сделаю то, что считаю правильным, и надеюсь, что вы с этим согласны.

Мы киваем.

Она идет к Пирсу, который открывает банку, достает горсть песка и некоторое время держит его в ладони. Туман от водопада и дождь быстро насыщают песок влагой, и он ручейком стекает по ее запястью, капая, как радужные слезы. Она прикрывает глаза и нос свободной рукой. Ее плотно сжатые губы дрожат.

Мелисса подходит на шаг ближе к пруду.

– Когда Эли было четыре, он любил приходить в нашу комнату утром по субботам и забираться в нашу постель. Затем он громко шептал мне в ухо: «Банан». В конце концов мы начали оставлять ему миску с бананами, до которой он мог бы добраться сам. Мы называли его нашей маленькой обезьянкой. Нашим маленьким Любопытным Джорджем. – Ее голос звучит так, будто к нему привязали мешок камней. Сделав еще один шаг вперед, она приседает, опускает руку в пруд, позволяя воде унести расцветающий песок, и шепчет: – Прощай.

Пирс тоже достает горсть песка из банки. Какое-то время он держит его, наблюдая, как песок утекает и капает, впитывая дождь и мглу водопада, потом начинает что-то говорить, но голос у него прерывается. Он пытается снова, но останавливается.

– День за днем я изучаю и преподаю историю. Человеческие жизни, прожитые от начала до конца. Поколения, передающие факел новым поколениям, от отцов к сыновьям. Все связано неразрывными нитями. И…

Он останавливает и пару раз прочищает горло.

– А сейчас я стою здесь и пишу заключительную главу о жизни сына в истории моей жизни. Никогда бы не подумал, что эта история будет включать полную хронику жизни моего сына. Но это так.

Он идет к краю пруда и становится на колено. Точно так же, как и Мелисса, он опускает в пруд песок. Затем встает, возвращается и говорит, не глядя на нас:

– Существует круговорот воды в природе. Вода никогда не пропадает. Она никогда не умирает и не разрушается. Она просто меняет форму в непрерывном цикле, словно энергия. В один солнечный летний день ты выпил воды, которую пил динозавр. Пролитыми тобой слезами мог плакать Александр Великий. И вот я возвращаю энергию Эли – его дух – и все, что в ней содержится. Его жизнь, его музыку, его воспоминания, его любовь. Все прекрасное, что в нем было. Я отдаю их воде, чтобы он продолжал в ней жить. От формы к форме. От энергии к энергии. Возможно, я снова встречу своего сына в дожде или в океане. Может, он прикасался к моему лицу не в последний раз.

Мелисса поворачивается ко мне и Джесмин с банкой.

– Если хотите…

Мы с Джесмин быстро обмениваемся взглядами. Она нервно сглатывает, делает шаг вперед и достает горсть песка, глядя на него так, будто узнала в нем какую-то часть Эли.