До самого рая

Я кое-что знала о гомосексуализме. Я знала, что это, знала, что дедушка такой, и знала, что когда-то это не было запрещено. Теперь такие отношения не запрещаются, но и не разрешаются. Люди могут вступать в гомосексуальные связи, хотя это не поощряется, но не могут заключать брак с представителем того же пола. Формально любой взрослый человек имеет право проживать с другим взрослым (не считая родственников), а значит, двое мужчин или две женщины могут жить в одной квартире, но на это решаются очень немногие – если два человека живут вместе и не состоят в браке, норма потребления воды и электричества, а также количество талонов на продукты рассчитываются только на одного. Существует только три категории жилья: для одиноких людей, для супружеских пар (без детей) и для семей (один вариант для семей с одним ребенком, другой – для семей с двумя и более детьми). До тридцати пяти лет можно жить в одиночной квартире. Но потом, согласно Закону о браке 2078 года, надо жениться или выйти замуж. У тех, кто развелся или овдовел, есть четыре года, чтобы вступить в брак повторно, и еще они в течение двух лет имеют право на оплачиваемую государством помощь в поиске нового партнера. Конечно, существуют исключения – например, для таких людей, как дедушка. Государство также признало все официально заключенные раньше гомосексуальные союзы, но через двадцать лет после принятия закона срок признания истек. Дело в том, что выбирать жизнь вне брака нецелесообразно: выживать вдвоем на правительственное обеспечение одного практически невозможно. Стабильное и здоровое общество предполагает, что граждане должны состоять в браке, и именно поэтому правительство пытается убедить людей не рассматривать другие варианты.

В некоторых странах гомосексуализм запрещают по религиозным соображениям, но у нас дело обстоит иначе. Здесь его не поощряют потому, что взрослым следует производить детей, поскольку рождаемость в стране упала до катастрофического уровня, а также потому, что очень много детей умерло от болезней 70 и 76 годов, а многие из выживших оказались бесплодными. Кроме того, дети умирали так мучительно, что большинство родителей не хотели заводить новых – они были уверены, что и те умрут такой же мучительной смертью. Но еще одна причина, по которой гомосексуалисты оказались под подозрением, заключалась в том, что многие из них присоединились к восстанию 67 года: они перешли на сторону повстанцев, и правительству пришлось наказать их и, кроме того, взять под контроль. Дедушка однажды сказал мне, что многие представители расовых меньшинств тоже присоединились к восстанию, но наказывать их таким же образом было непродуктивно, поскольку государству нужно было всеми возможными способами восстанавливать численность населения.

Но хотя гомосексуализм не был незаконным, его никто не обсуждал. Я не знала ни одного такого человека, кроме дедушки. У меня не было о них однозначного мнения. Эти люди не влияли на мою жизнь никаким существенным образом.

– А, – сказала я.

– Котенок, – начал дедушка, умолк и начал снова: – Я надеюсь, что когда-нибудь ты поймешь, почему я решил, что этот брак – лучший вариант для тебя. Я хотел найти тебе мужа, который всегда будет заботиться о тебе и беречь тебя, который никогда не поднимет на тебя руку, никогда не будет кричать на тебя или унижать тебя. Я уверен, что этот молодой человек как раз такой. Можно было бы ничего тебе не рассказывать. Но я хочу

рассказать, потому что не хочу, чтобы ты винила себя в том, что у вас с мужем нет сексуальных отношений. Я не хочу, чтобы ты винила себя в том, что он не любит тебя так, как ты могла бы ожидать. Он будет любить тебя по-другому или, по крайней мере, проявлять любовь к тебе по-другому, и именно это важно.

Я поразмыслила об этом. Долгое время мы оба молчали.

Наконец я сказала:

– Может быть, он еще передумает.

Дедушка посмотрел на меня, опустил глаза и снова на некоторое время замолчал.

– Нет, – сказал он наконец очень тихо. – Он не передумает, котенок. Это он изменить не может.

Я знаю, это прозвучит очень глупо, потому что дедушка был такой умный и, как я уже сказала, я верила каждому его слову. Но, несмотря на то, что он говорил, я всегда надеялась, что он ошибся насчет моего мужа, что однажды муж сможет испытать ко мне физическое влечение. Как именно это произойдет, я сказать не могла. Я знала, что я некрасивая. А еще я знала, что, даже если бы я была красивой, для мужа это не имело бы никакого значения.

И все же в первые годы нашего брака я постоянно видела один и тот же сон наяву, в котором муж был влюблен в меня. Это был не сон как таковой, скорее фантазия, потому что по ночам, к моему большому сожалению, ничего подобного мне не снилось. В этом как бы сне я лежала в своей постели, и муж вдруг ложился рядом. Он обнимал меня, а потом мы целовались. На этом все заканчивалось, но иногда бывали и другие фантазии, в которых мы стояли посреди комнаты и он меня целовал или мы ходили в Центр слушать музыку и держались за руки.