Добро пожаловать в обезьянник

– Нет, еще больше. Ты столько воды в жизни не видел – даже другого берега не разглядеть. А если сесть на корабль, можно плыть и плыть целыми днями – и все равно не добраться до суши. Я как-нибудь покажу тебе карту. А Петера ты не слушай, он все выдумывает. Ничего он про тебя не знает и знать не может. Ну давай догоняй остальных.

Джо поспешил и вскоре нагнал своих, а потом несколько минут шел прилежно и целенаправленно. Но потом он снова зазевался, гоняя в уме слова, смысл которых от него то и дело ускользал: солдат… немец… американец… твой народ… чемпион… Коричневый Бомбардир… в жизни столько воды не видел…

– Сестра, – снова обратился Джо к монахине, – а что, все американцы похожи на меня? Они тоже коричневые?

– Одни да, другие нет.

– Но таких, как я, много?

– Да. Очень-очень много.

– Что же я их никогда не встречал?

– Они не бывают в наших местах, Джо. Они живут у себя.

– Тогда я хочу к ним.

– Разве тебе не нравится здесь?

– Нравится, но Петер сказал, что мне тут не место. Я не немец и никогда им не стану.

– Ох уж этот Петер! Не слушай ты его!

– Почему все улыбаются, завидев меня? Почему просят спеть и сплясать, а потом смеются, когда я это делаю?

– Джо, Джо! Смотри скорей! – воскликнула монахиня. – Гляди, вон там, на дереве! Воробушек со сломанной ножкой! Бедный, поранился, а все равно скачет. Вот храбрец. Гляди: скок да скок, скок да скок!

Однажды жарким летним днем, когда шествие в очередной раз проходило мимо плотницкой мастерской, плотник снова вышел на улицу и сообщил Джо удивительную новость, которая напугала и заворожила мальчика.

– Джо! Эй, Джо! Твой отец в деревню пожаловал! Видал его?

– Нет, сэр… не видал. А где он?

– Не слушай его, он дразнится, – оборвала их монахиня.

– Не дразнюсь я, Джо! – возразил плотник. – Когда будешь проходить мимо школы, смотри в оба – сам все увидишь! Только хорошенько смотри, не зевай – на вершину холма, где лес растет.

– Интересно, как поживает наш дружок воробушек? – весело спросила монахиня. – Надеюсь, его ножке уже лучше! А ты, Джо?

– Да-да, сестра. Я тоже надеюсь.

Всю дорогу до школы она без умолку болтала о воробушке, облаках и цветочках, так что Джо и слова вставить не мог.

Лес на холме возле школы казался тихим и пустым.

Но потом из-за деревьев вышел огромный коричневый человек, голый по пояс и с пистолетом в кобуре. Он глотнул воды из фляги, вытер губы тыльной стороной ладони, улыбнулся миру с обаятельным пренебрежением и снова исчез в темной лесной чаще.

– Сестра! – охнул Джо. – Там был мой папа! Я видел папу!

– Нет, Джо… это не он.

– Да честное слово, вон там, в лесу! Я видел своими глазами! Можно мне подняться на холм, сестра?

– Он тебе не отец, Джо. Он даже тебя не знает. И знать не хочет.

– Он же как я, сестра!

– Наверх нельзя, Джо, и здесь торчать тоже нечего. – Она взяла его за руку и потянула за собой. – Джо, ты плохо себя ведешь!

Он повиновался и ошалело пошел за ней. Всю обратную дорогу – а монахиня выбрала другую тропинку, что пролегала подальше от школы, – Джо молчал как рыба. Больше никто не видел его чудесного папу и никто ему не верил.

Лишь во время вечерней молитвы Джо расплакался.

А в десять часов вечера молодая монахиня обнаружила, что его койка пуста.

Под огромной маскировочной сетью, перевитой темными клочками ткани, в лесу притаилось артиллерийское орудие: черный маслянистый ствол смотрел в ночное небо. Грузовики и прочая артиллерия расположились выше по склону.

Сквозь тонкую завесу кустарника Джо, трясясь от страха, слушал и высматривал солдат, окопавшихся вокруг своей пушки. В темноте их было почти не разобрать, а слова, которые до него долетали, не имели никакого смысла.

– Сержант, ну зачем нам тут окапываться, если утром уже выступать? К тому же это всего лишь учения! Может, лучше поберечь силы? Поцарапаем малость землю для вида, и дело с концом, а? Зря стараемся ведь!

– Как знать, мальчик, за ночь все может измениться. Глядишь, и не зря стараетесь, – ответил сержант. – А пока делай свое дело и не задавай вопросов, ясно?

Сержант шагнул в пятно лунного света: руки в боки, широченные плечи расправлены, ну прямо король! Джо узнал в нем человека, которым он любовался днем. Сержант удовлетворенно прислушался к тому, как его солдаты роют окопы, и вдруг зашагал прямо к месту, где притаился Джо. Мальчик перетрусил не на шутку, но молчал, пока армейский сапожище не въехал ему в бок.

– Ай!

– Это еще что такое? – Сержант схватил Джо и поднял в воздух, а потом водрузил обратно на ноги. – Ну дела! Пострел, ты чего тут делаешь? А ну брысь! Пшел домой! Здесь детям не место. – Он посветил фонариком в лицо Джо. – Вот проклятие! Ты откуда такой взялся? – Он снова поднял мальчика и встряхнул, как тряпичную куклу. – Как ты вообще сюда попал? Приплыл, что ли?

Джо пробормотал по-немецки, что ищет своего отца.

– А ну отвечай, как ты сюда попал? И что тут делаешь? Где твоя мама?

– Что стряслось, сержант? – спросил чей-то голос из темноты.

– Да я прям и не знаю, как это назвать, – ответил сержант. – Говорит как фриц и одет как фриц, но ты глянь на него!