Добролёт

По ущелью рядом с перевалом Вршич, мимо площадки, где стояли бараки для военнопленных, прыгая по камням, смывая все следы прошлого, судьбы насильно попавших сюда людей, следы дело рук их, оставляя нам зыбкую память и воспоминания современников, сбегает ручей. А рядом вот уже сотню лет стоит построенная русскими военнопленными русская часовня. И ее пытались разрушить. Но благодаря усилиям посольства России в Словении она сохранена и сегодня включена в перечень памятных мест, которые посещают туристы со всего мира. За день их набирается сотни. Оказавшись здесь, в Словении, среди западных славян, начинаешь понимать, что наши судьбы, судьбы наших народов переплетены, и то, что происходит на этом европейском перекрестке, тотчас же находит отклик в другой ее части. Словенцы долгие годы были в составе Австро-Венгрии, Югославии и теперь обрели собственную государственность. Эти изменения происходили под влиянием или в результате тех катаклизмов, которые сотрясали Европу за последнее столетие. И наша государственность почти синхронно и параллельно меняла свои формы и флаг. Была Российская империя, затем – Советский Союз, теперь – Россия. Говорят, что все в мире взаимосвязано. За событиями планетарного масштаба стоят конкретные люди, их мысли, стремления, убеждения, философия. Ничего не происходит сразу и вдруг. Но расплачиваться за ошибки политиков приходится тем, кто спокойно живет, радуется каждому отпущенному ему Богом дню и наивно полагает, что его неучастие или созерцательность гарантирует ему такой же спокойный завтрашний день. Но они глубоко ошибаются. Где-то уже родился Гаврила Принцип или Адольф Шикльгрубер. А неподалеку уже ходят Александр Парвус, эрцгерцог Фердинанд, Отто Бисмарк, Петр Столыпин, Владимир Ульянов со своими честолюбивыми планами по переустройству существующего мира. Уже нам сегодня по телевизору показывают Генри Киссинджера, Збигнева Бзежинского или Мадлен Олбрайт, которая на упоминание, что в Ираке погибло больше детей, чем в Хиросиме, с присущим американцам прагматизмом ответила, что «цена, мы думаем, того стоила». «Мы за ценой не постоим» поется уже в нашей песне. Да, не постояли. Заплатили самой высокой ценой, поскольку они войну не начинали, они закончили войну! Думали, навсегда.