Добронега

— Если желаешь. Но, возможно, между вами есть какие-то тайны, в которые тебе не хотелось бы меня посвящать. Что ж, я отойду в угол, к Диру, а вы с Рагнвальдом отойдете в противоположный, и шепчитесь там себе в хвоеволие. Только к двери не подходи, а то Дир расстроится.

— Как мне его позвать?

— Кого?

— Рагнвальда.

— Дир, открой дверь, — велел Святополк.

Дир открыл, и Эймунд, подойдя ближе, крикнул:

— Рагнвальд!

Длинный Рагнвальд независимой походкой подошел к домику.

— Войди, — подсказал Святополк.

— Войди, — громко сказал Эймунд.

Дир прикрыл за Рагнвальдом дверь. Рагнвальд бросил удивленный взгляд на рукоять сверда, торчащую из земляного пола. Святополк присоединился к Диру, а Эймунд с Рагнвальдом отошли в другой угол.

— Пойдешь в Киев с теми, кто на берегу, — сказал Эймунд тихо. — Найдешь там нашего плотника, свяжешь его, и спрячешь где-нибудь за городом. Расспросишь. Смотри только не убей и не калечь сильно. Если он тебе ничего не скажет, жди моего прибытия. Уж я душонку его подлую клещами вынимать буду.

Рагнвальд перевел взгляд на Святополка. Святополк и Дир стояли в тени, видно было плохо.

— Где же я его тебе найду? — спросил он. — Киев большой.

— Он наверняка человек Ярослава, — раздраженно и тихо сказал Эймунд. — Вот же, хорла, братики эти, поставили меня в положение. В живом и подвижном виде упомянутое тело Ярославу нужно еще меньше, чем Святополку. Кстати, наверняка все это было подстроено, чтобы поссорить меня со Святополком, Рагнвальд, и цели этой Ярослав, не в укор ему, а в похвалу буде сказано, очевидно достиг… Да, так вот. Пойдешь в детинец, расспросишь охрану.

— Ярослав охрану сменил, — напомнил Рагнвальд. — Ни одного из наших там наверняка нет.

— Слуг расспроси. Действуй, как считаешь нужным.

— А если меня в детинец не пустят?

— Спрашивай за воротами. Впрочем, сейчас я сделаю так, чтобы пустили. Перестань таращиться на рукоять. Это я всадил сверд, в ярости. А потом придающая силы ярость прошла, и обратно вытащить его я в один прием не смог.

— Но ведь…

— Что?

— Ты хотел сегодня же послать меня в Полонию.

— Разве?

— Да.

— Зачем?

— Чтобы вместе с Мешкой ехать в Сигтуну.

— Да, действительно. Не к спеху сейчас, — ответил Эймунд с досадой. — И вообще не нужно. Судя по поведению князя, он больше не нуждается в наших услугах. И его союзники — не наши союзники. Поэтому — не нужно. Перестань таращиться на рукоять!

— Свадьбы не будет?

— Не будет. Во всяком случае не сейчас. С Болеславом очень трудно договориться без посредничества Святополка. Вот и имей дело со славянами. Кстати, когда будешь брать плотника… постарайся, чтобы об этом не узнали люди Ярослава.

— Постараюсь, — ответил радостно и тихо Рагнвальд. — А зачем, позволь спросить?

— Что это ты расцвел вдруг?… Зачем… Мало ли с кем понадобится нам в ближайшее время искать союза.

— Не понял.

— И не надо. Езжай и делай, что велено.

— А ты?

— А я побуду с князем. Прослежу, чтобы он не напутал чего, не натворил дел. Славяне — очень ненадежный народ.

— А все-таки, если я в детинце ничего не узнаю?

— Спрашивай за воротами. Не мне тебя учить. Иди. Нет, подожди. Ты заметил ухаря, который рядом со Святополком стоит?

— Да.

— Будешь выходить, глянь ему в лицо. Запомни его хорошо. Запомни надолго. Его нужно будет обязательно найти. Не сейчас, а потом. Но найти обязательно. Мне необходимо будет с ним поговорить.

Рагнвальд кивнул и пошел к двери. По пути он чуть не споткнулся о торчащую из земляного пола рукоять.

* * *

Подкреплений не было. Ярослав на них и не рассчитывал так скоро. Гонец доложил, что Святополк переправляет часть войска через Днепр всего в трех аржах к югу, намереваясь, очевидно, заступить на юго-западный хувудваг. Ярослав и Жискар забрались на стену детинца. Да, перемещения на юге действительно имели место.

— Запереть, что ли, ворота? — размышлял Ярослав вслух. — А, Жискар? Выстоим до прибытия подкреплений?

— Большой город какой, — сказал Жискар рассеянно. — Красивый… Есть красивые женщины… А городскую стену нужно строить из камня.

— Да, — согласился Ярослав. — Именно. Что ж, посылай биричей, пусть собирают народ на торге.

— На торге? — удивился Жискар. — Что есть торг?

— Foire, — объяснил Ярослав. — Э… Le… la?… marché.

— О! Это который внизу?

— Да, на Подоле. Иди, иди. Через два часа чтоб все собрались. Сколько тут жителей? Тысяч семьдесят, восемьдесят. Поместятся.

* * *