Добрый друг Декстер

— Ты поймал рыбу! — крикнул я, и несколько минут Коди занимался тем, что старался удержать удилище.

Катушка бешено вращалась с легким пощелкиванием, высвобождая леску. Рыбина, несколько раз яростно метнувшись в разные стороны, ушла под днище лодки, а затем устремилась к горизонту. Но постепенно, после нескольких уходов добычи от лодки, Коди сумел подвести рыбу ближе. Я учил его держать конец удилища повыше, сматывать леску и показал, как подвести рыбину к тому месту, где я мог бы схватить ее руками и кинуть в лодку. Коди с интересом наблюдал, как добыча, шлепнувшись на палубу, принялась извиваться, колотя по доскам раздвоенным, похожим на вилку хвостом.

— Голубой каранг, — объяснил я. — Очень сильная рыба.

Я наклонился, чтобы снять рыбу с крючка, но дотронуться до нее не смог. Изо рта рыбы стекала на мою чистейшую палубу тонкая струйка крови, что было немного огорчительно.

— Какая гадость! — воскликнул я. — Похоже, она заглотила крючок. Нам придется вырезать его.

Достав из черного пластикового чехла разделочный нож, я положил его на палубу.

— Будет много крови, — предупредил я Коди.

Я терпеть не могу кровь и не хотел, чтобы она запятнала мой катер. Пусть эта кровь и рыбья. Я прошел чуть вперед, чтобы открыть шкафчик, где на всякий случай хранил старые полотенца.

— Ха! — услышал я за своей спиной и обернулся.

Коди взял нож, ударил им рыбину и стал с интересом следить, как та, извиваясь, пытается отползти от клинка. Мальчонка нанес второй удар. На сей раз он всадил лезвие глубже, целясь в жабры. На палубу хлынул поток крови.

— Коди…

Мальчик поднял голову и — о, чудо из чудес! — улыбнулся.

— Мне очень нравится ловить рыбу, Декстер, — произнес он.

Глава 10

К утру понедельника мне так и не удалось связаться с Деборой. Я звонил ей много раз, изучил мелодию в трубке и даже стал ее напевать. Дебора не отвечала. Это все сильнее действовало мне на нервы. Наконец появилась возможность выскочить из петли, которую накинул на меня Доакс, а для ее реализации я не продвинулся дальше телефона. Ужасно, когда ты зависишь от кого-то.

Но в число моих бойскаутских достоинств входят упорство и терпение. Я оставил сестре десятки сообщений, и они все были не только веселыми, но и остроумными. Вероятно, сработал именно позитивный подход, поскольку Дебора мне все же ответила.

Я только что уселся за рабочий стол, чтобы закончить доклад о двойном убийстве. Ничего захватывающего. Единственное орудие убийства, скорее всего мачете, и пара моментов животной страсти. Первые раны были нанесены, когда обе жертвы находились в постели, видимо предаваясь страшному преступлению. Мужчина ухитрился поднять руку, но сделал это слишком поздно, чтобы спасти шею. Женщина добежала до двери, прежде чем получить удар в верхний отдел позвоночника, оставивший веер кровавых брызг на стене рядом с дверью. Обычное дело из тех, что составляют значительную часть моей работы, но тем не менее крайне неприятное. В двух человеческих существах содержится очень много крови, и когда кто-нибудь вознамеривается всю ее выпустить, получается неприглядная картина, которую лично я нахожу глубоко оскорбительной. Упорядочив эту картину и проведя анализ, я чувствую себя значительно лучше. Иногда моя работа приносит удовлетворение.

Но на сей раз это было сущее безобразие. Я обнаружил пятна даже на потолочном вентиляторе, попавшие туда, наверное, с мачете, которым убийца взмахнул между двумя ударами. Поскольку вентилятор работал, капли крови оказались и по углам комнаты.

В общем, тяжелый день для Декстера. Когда зазвонил телефон, я пытался красиво закончить абзац, где утверждалось, что мы имеем дело с «преступлением на почве страсти».

— Привет, Декс, — произнес голос так расслабленно или даже сонно, что я не сразу понял, что это Дебора.

— Отлично, — сказал я. — Слухи о твоей смерти оказались сильно преувеличенными.

Она засмеялась, и ее смех звучал мягко, совсем не так, как ее обычное хихиканье.

— Да, я жива, хотя Кайл и завалил меня работой.

— Напомни ему законы о труде, сестренка. Даже сержанты нуждаются в отдыхе.

— Я ничего об этом не знаю и прекрасно существую.

Деб издала мягкий горловой смешок. Это так же необычно для нее, как если бы она вдруг попросила меня показать лучший способ изъятия кости у живого человека.

Я попытался припомнить, когда в последний раз тон ее голоса соответствовал заявлению о том, что она чувствует себя превосходно, но у меня ничего не получилось. Я ничего не понимал.

— Ты какая-то странная, Дебора. Что, черт побери, на тебя нашло?!

На сей раз она смеялась дольше и столь же счастливо.

— Я самая обычная. Что происходит?

— Абсолютно ничего, — ответил я невинно. — Просто моя сестра исчезает на несколько дней и ночей, не сказав ни слова, а затем вдруг появляется и начинает говорить таким тоном, точно выскочила из «Степфордских сержантов»[4]. Поэтому, проявляя естественное любопытство, я всего-навсего хочу узнать, что случилось.

— Весьма тронута. Создается впечатление, будто мой любимый брат — почти человек.

— Станем надеяться, что дальше «почти» дело не зайдет.