Дочь дьявола

– Милая... это не так. – Его улыбка стала печальной. – Мой отец, как правило, пребывал в чересчур сильном алкогольном опьянении, чтобы помнить о существовании детей. Мать была наполовину сумасшедшей и обладала меньшим количеством моральных принципов, чем амбарная кошка, которую мы сегодня привезли. Так как никто из наших родственников не хотел брать под опеку пару обедневших детей, нас с Девоном отослали в школу-интернат. Мы проводили там большую часть каникул. Я превратился в задиру. Возненавидел всех. Особенно меня раздражал Генри - тощий, странный, разборчивый в еде мальчик. Всегда читающий. Я украл эту книгу из коробки под его кроватью, потому что она показалась мне его любимой.

Сделав неловкую паузу, мистер Рэвенел провёл рукой по растрёпанным волосам, но блестящие пряди тут же неряшливо упали на прежние места.

– Я не собирался её оставлять. Хотел поставить Генри в неловкое положение, зачитав перед ним вслух отрывки. А увидев ваши слова на форзаце, не мог дождаться, когда смогу его ими помучить. Но потом я прочёл первую страницу.

– Где Стивен Армстронг тонет в зыбучих песках, – проговорила Фиби, робко улыбнувшись.

– Именно. Я должен был выяснить, что произошло дальше.

– После зыбучих песков, ему нужно спасти его истинную любовь, Катриону, от крокодилов.

Он хрипло усмехнулся.

– Вы нарисовали крестики на всех тех страницах.

– Втайне я мечтала о герое, который когда-нибудь спасёт меня от крокодилов.

– Втайне я мечтал стать героем. Хотя с крокодилами у меня было гораздо больше общего. – Взгляд мистер Рэвенела затуманился, когда он предался давним воспоминаниям. – Я не знал, что чтение может быть таким, – в конце концов, признался он. – Как полёт на ковре-самолёте. После этого я перестал задирать Генри. Я больше не мог насмехаться над ним за то, что он любил эту книгу. На самом деле, я хотел бы обсудить её с ним.

– Он был бы в восторге. Почему вы этого не сделали?

– Мне было стыдно за то, что я её украл. И мне хотелось оставить книгу ещё ненадолго у себя. Своих у меня никогда не было. – Он замолчал, продолжая вспоминать. – Мне нравилось находить пометки, которые вы оставляли на полях возле любимых сцен. Всего сорок семь поцелуев. Я притворялся, что они для меня.

Фиби никогда не приходило в голову, что эта книга могла иметь для Уэста Рэвенела такое же, а может и большее значение, чем для неё и Генри. О, какая же странная штука, жизнь! Она и представить себе не могла, что когда-нибудь станет ему сочувствовать.

– Бывали времена, когда эта книга не давала мне прийти в отчаянье, – признался мистер Рэвенел. – Она осталась одним из лучших воспоминаний детства. – Его губ коснулась самоироничная улыбка. – Само собой, что её пришлось украсть. Генри покинул школу до того, как я смог заставить себя вернуть ему книгу. Я всегда этого стыдился.

Фиби не желала, чтобы ему было стыдно. Больше не желала.

– Я отдала Генри свой экземпляр после того, как его пропал, – сказала она. – У него была возможность читать о приключениях Стивена Армстронга, когда ему хотелось.

– Это не извиняет моего поступка.

– Вам же было всего девять-десять лет. Генри бы понял. И простил бы, как сделала я.

Вместо того, чтобы проникнуться благодарностью, мистер Рэвенел, выглядел раздосадованным.

– Не распространяйте на меня своё великодушие. Я безнадёжен. Поверьте, по сравнению с другими моими грехами этот - капля в море. Просто заберите книгу и знайте, что мне жаль.

– Я хочу, чтобы вы оставили её себе, – искренне сказала Фиби. – В качестве подарка от меня и Генри.

– Боже, нет.

– Пожалуйста, вы должны забрать её себе.

– Я не хочу.

– Нет, хотите.

– Фиби... нет... чёрт возьми...

Они сцепились в схватке, каждый пытался заставить другого согласиться принять книгу, упорно передавая её из рук в руки. Фиби покачнулась и отступила на шаг, книга упала на пол. Мистер Рэвенел инстинктивно схватил Фиби и притянул к себе, и она по инерции прижалась к его груди.

Не успела она сделать и вдоха, как его губы накрыли её.

Глава 13

Однажды в детстве Фиби попала в летнюю грозу и стала свидетелем того, как, порхавшую в воздухе, бабочку сбила капля. Насекомое затрепетало и упало на землю, со всех сторон атакуемое дождём. Единственным выходом было сложить крылышки, найти укрытие и ждать.

Этот мужчина казался Фиби одновременно и бурей, и убежищем. Он затягивал её в беспросветную, всепоглощающую тьму, где не существовало ничего, кроме чрезмерно сильных ощущений. Обжигающее, ласковое, сладостное, настойчивое, ненасытное, нежное и грубое искушение. Она беспомощно напряглась в его объятиях, хотя и не знала, пыталась ли сбежать или прижаться к нему теснее.

Фиби жаждала почувствовать жар и мощь его тела. Такое знакомое ощущение и в то же время абсолютно новое.

Именно такого мужчину она и боялась, обладающего волей и силой, не уступающими её собственным. Мужчину, который будет желать и беспощадно обладать каждой частичкой её существа.