Дочь капитана Блада

  Почти загнав лучших арабских скакунов из конюшни Черчилля и обрызгав уличной грязью не только зазевавшихся прохожих, но и собственные костюмы, мужчины прибыли в Кенсингтон, когда до аудиенции оставалось всего несколько минут. Почти бегом миновав длинные дворцовые коридоры, отделанные красным бархатом, они, наконец, достигли королевских покоев. Но у плотно запертых дверей их встретил молодой виконт Сент-Джон, с явным недружелюбием взиравший на Черчилля.

  - Господин герцог, Её Величество сегодня никого не принимает, - холодно сообщил он.

  - Мне было приказано прибыть ровно к трём. Моя супруга, Сара Черчилль, передала мне повеление Её Величества, - попытался возразить герцог.

  - Самочувствие Её Величества ухудшилось ровно полчаса назад, и она никого не может принять. У неё личный врач и миссис Сара, - Сент-Джон взглянул на герцога с сознанием собственного превосходства. Он упивался властью, данной ему, пусть даже и на время болезни королевы.

  - Но дело очень срочное, - настаивал Черчилль, всё ещё не оставлявший надежды попытаться оттолкнуть виконта, заслонявшего собой дверь в королевские покои.

  - Никаких срочных дел до завтрашнего утра. Её Величество не может никого принять, - Сент-Джон бросил ещё один презрительный взгляд на герцога и его спутников, на камзолах и сапогах которых оставила свои следы дорожная грязь. Спешка, с которой они прибыли во дворец, не дала им возможность привести себя в порядок или хотя бы раз взглянуть в зеркало. Второпях Черчилль даже не надел парадный камзол и теперь стоял перед расфранчённым благоухающим Сент-Джоном одетый, как простой мелкопоместный дворянин. Да ещё и эта грязь - улицы Лондона были размыты вчерашним дождём. Черчилль вдруг почувствовал себя не в своей тарелке.

  - Могу я хотя бы видеть свою супругу? - с видимым раздражением произнёс он и подумал «Ох уж этот Сент-Джон - он так и норовит приблизиться к Её Величеству и показать свою власть»

  - Разумеется. Она сейчас выйдет, - желание видеть супругу было вполне законным, даже если она занята у королевы, и здесь Сент-Джон не мог чинить препятствий Черчиллю. Ему ничего не оставалось, как зайти в дверь и передать его просьбу Саре. Через пару мгновений герцогиня, миловидная русоволосая женщина лет сорока пяти, появилась в коридоре. Она тревожно взглянула на супруга и его спутников.

  - Что случилось, Джон? - усталым голосом спросила она

  - У меня срочное дело к Её Величеству. Со мной лорд Уэйд и губернатор Ямайки Питер Блад.

  - Она действительно очень нездорова, Джон, и до завтрашнего дня ей лучше не станет. Мне придётся остаться в замке на ночь, - она вздохнула и ласково взглянула на мужа, - Так или иначе, каким бы срочным не было дело господина Блада, до завтрашнего утра оно может подождать. Её Величество не сможет принять никого, в том числе и врагов капитана, - и она, грустно улыбнувшись мужу и его спутникам, вновь исчезла в проёме захлопнувшейся двери, перед которой, словно Цербер, стоял молодой подтянутый Сент-Джон.

  - К сожалению, сегодня я не смогу ничего сделать, - пожал плечами герцог, - здоровье Её Величества как барометр - реагирует на любые изменения погоды, а в Лондоне, кажется, опять собирается дождь. Так что неудивительно, что ей опять хуже. Где Вы остановились, капитан, - обратился он к Бладу

  - На постоялом дворе Джона Харвиса, в нескольких шагах от Вестминстера, - ответил он.

  - Я предлагаю Вам провести несколько дней у меня в замке, если только лорд Уэйд не собирался предложить Вам то же самое, - Черчилль рассмеялся и весело подмигнул друзьям, - даже если мы не можем помочь капитану, то хотя бы весело проведём время за стаканчиком виски. Когда же Её Величеству станет лучше, мы сможем выехать немедленно - Сара обязательно пришлёт мне весточку. Разумеется, я приглашаю не только капитана, но и мистера Уэйда. Надеюсь, Джулиан, ты сможешь ради меня отказаться от нескольких дней охоты в беркширских предместьях? Ведь я буду в полном одиночестве - мои дочери живут в имениях своих мужей, а супруга, судя по всему, проведёт несколько ночей в королевском дворце.

  - С радостью, господин герцог, - Джулиан Уэйд, казалось, был счастлив такому повороту дел. Ведь их берёт под покровительство сам герцог Мальборо, муж фаворитки Её Величества.

  После ужина, поданного Джеймсом, герцог вновь пригласил друзей к себе в кабинет. Потрескивали дрова в камине, за окном слышались завывания ветра, а мужчины сидели у огня, вполголоса беседуя об интригах Мэнсона. Ни Уэйд, ни тем более Блад не ожидали, что произошедшее в Новом Свете может вызвать такую тревогу у герцога, который видел во всём этом лишь часть большой политической игры.