Дочь Соляного Короля (ЛП)

Водоворот эмоций внутри меня резко остановился, и поскольку это было похоже на ветер, поднимающий меня вверх, я тут же начала падать. Из моих глаз потекли слезы, и я уткнулась лицом ему в грудь. Эти слёзы были вызваны тоской, печалью и облегчением, и они текли по моему лицу, орошая Саалима.

Он крепко держал меня, словно пытался не дать мне развалиться на части. И мне показалось, что, вероятно, именно это и случилось.

— О, Саалим, — проговорила я сквозь слезы. — Прости и ты меня.

Мы долго стояли так, вцепившись друг в друга, пока я не успокоилась и не почувствовала, что мир вокруг начал двигаться.

Земля у меня под ногами была тверже песка, дерева или ковров. Воздух был плотным и практически влажным, словно здесь недавно прошёл дождь. Незнакомые волнообразные звуки эхом раздавались вокруг меня. Дул тяжёлый прохладный ветер, который обволакивал меня и нёс с собой запах, который я сразу же узнала. Запах, с которым я была не знакома ранее.

Когда мои сандалии громко шлепнули о твёрдую землю, я отступила, покинув объятия Саалима. Но, чувствуя неуверенность, я всё же оставила одну руку у него на талии и огляделась.

Вокруг не было ничего. Мы были посреди тёмного неба, окруженные пустотой. Только два человека в бесконечности ночи.

Вскоре мои глаза привыкли к бледному серебряному свету месяца… Справа от себя я увидела огромное каменное сооружение, края которого казались белыми в лунном свете. Внимательно осмотрев его, я заметила, что оно было разрушено. Словно кусочки головоломки, его фрагменты лежали грудами вокруг огромного квадратного основания. На высоких башнях располагались круглые купола, но их асимметричное расположение говорило о том, что нескольких из них недоставало. Изящные колонны пáрами тянулись к зубчатым разрушенным стенам, поддерживая нависающие каменные своды. Недалеко от огромного разрушенного сооружения вдоль разбитых стен и потрескавшихся крыш возвышались отдельно стоящие колонны и арки.

Я стояла среди руин. Это была могила города, прямо как рассказывал Рафаль.

— Что… Где? — слова неслышно слетели с моих губ и превратились в громкий звук.

— Я перенёс тебя на границу пустыни, — сказал Саалим.

Он с тоской огляделся вокруг, всё ещё крепко сжимая моё плечо.

— Здесь пахнет тобой.

Казалось, он не удивился.

— Это был мой дом. Мадинат Алмулихи, — он посмотрел на упавшие камни. — Сейчас здесь только руины.

Я повернулась к Саалиму и озадаченно посмотрела на него.

— Что здесь случилось?

— Заносчивый принц уничтожил его, — он сделал вдох и продолжил. — Когда я был человеком, я жил среди этих улиц. Могу я показать тебе?

В его словах таилась грусть, но там было и что-то ещё. Он поднял руку и почесал щёку. Пока он говорил, его взгляд блуждал по мне, а пальцы самопроизвольно сжимались. Неужели он нервничал?

Я кивнула. Крепко держа меня за руку, он повёл меня по разрушенным улицам. Он описывал здания с широкими окнами и открытыми дверями, через которые внутрь залетал ветер. Он рассказывал о каменных улицах и гнедых лошадях, которые тащили за собой телеги. Он рассказывал о зелёном бархате, похожим на губку, который торчал из щелей между кирпичами и покрывал гигантские колонны, о вьющихся лианах, пробивающихся сквозь трещины в земле и поднимающихся по стенам домов. О белесых цветах, которые росли группами точно сорняки и распускали свои лепестки навстречу луне. Мы шли через останки Мадината Алмулихи, а Саалим своими словами оживлял погибший город.

— Если ты жил здесь, и теперь тут всё вот так… — я замолчала и задумалась. — Как долго ты уже живёшь жизнью джинна?

— Я уже сбился со счета.

Мою грудь сдавила печаль. Как же долго он пребывал в заточении в этой стеклянной клетке.

Он потянул меня к огромному сооружению, покрытому трещинами. Он назвал его дворцом. Даже в заброшенном состоянии дворец показался мне более величественным, чем дворец моего отца. Саалим рассказал мне, каким красочным был интерьер, про плитку на светло-серых кирпичах и про воду, которая текла из фонтанов и собиралась в резервуарах, выложенных этой плиткой. Он описывал могущественных, но добрых правителей, которые когда-то жили за этими стенами, и их детей, которые были дикими, испорченными и надменными.

Мы дошли до конца дороги, выложенной камнем, которая тянулась вдоль обветшалого дворца. Я посмотрела наверх на массивную стену с маленькими окнами в форме замочной скважины, пропускающими внутрь лунный свет. Отвернувшись от дворца, я посмотрела в ту сторону, куда вёл меня Саалим. Я остановилась, раскрыв рот, и прямо перед собой увидела источник непрекращающегося шума.

Саалим взглянул на меня с осторожной мальчишеской улыбкой. Он почувствовал мою неуверенность по тому, как крепко я сжимала его руку.

— А это море, — наконец сказал он.

Я с ужасом смотрела на то, каким огромным оно было, и мне стало интересно, насколько оно было мокрым.

— Это та самая сердитая вода?